И это рвёт.

Я не могу отпустить. Не могу уйти. Что-то не сходит. Зудит. Крутит. Тянет.

Словно под кожей вшит крючок, и его дёргают. Каждый раз, когда она врёт. Каждый раз, когда притворяется.

– Послушайте… – говорит тише. – Вам… Вам надо уйти. Правда. Скоро придут дети. И… И вы их напугаете. Не то, чтобы вы страшный, – тут же тараторит. – Просто… Ну, вы большой. Ну… В смысле… Хорошо большой. Ну не фигура, а вот…

Она сбивается. Щёки краснеют. Глаза бегают. Воздух цепляет как рыба. А я залипаю.

– Вы массивный, – улыбается и тут же хмурится. Понимает, что новый комплимент опять не в ту дверь. – Ну, не в плохом смысле! Просто… Просто такие мужчины обычно…

Я закусываю губу. Сука. Держусь.

Она. Блядь, да она.

Только кроха могла так вляпаться в свои объяснения. Так тараторить. Так выкапывать себе яму, думая, что это лестница.

– Короче, – выдыхает, закрывая глаза. – Просто уйдите, пожалуйста. Мне нужно работать. Я… Хорошего дня.

Настойчиво указывает мне на выход. Завожусь, веду челюстью. Но поддаюсь. Отдаю ей водительское удостоверение.

Но не двигаюсь. Смотрю. Отбиваю каждую черту лица в памяти. Выжигаю под веками.

Прикоснуться хочет. Забрать. Зажать.

Слышу детский топот, смех. Прихожу в себя. Отступаю.

Двигаюсь на выход. Надо всё обдумать, на трезвую голову прогнать случившееся.

Чувствую, как кроха в мою сторону палит. Внимательно смотрит. Бросаю взгляд – хмурится, но не отворачивается.

Мимо проносит стайка пятилеток. Отхожу в сторону, пропуская. Я, может, «массивный и большой», но дети снесут любого.

Выхожу на улицу. Воздух будто колет. Всё кажется слишком ярким. Шумным. Ненастоящим. Челюсть сведена так, что скулы ноют.

Я не понимаю, что происходит.

Каждый ответ – как удар лопатой по черепу. И вместо ясности – ещё больше вопросов.

Не могу вытащить их. Ни кроху, ни мелкую. Пока не могу. Не здесь. Не силой.

Но я с этим разберусь. По косточкам разложу. По минутам.

Я не мог перепутать.

Не мог. Не с ней.

Достаю телефон. Набираю.

– Ну? – Гром берёт сразу.

– Мне нужны сведения, – рычу. – На кроху. Лариса Шурманова. Всё.

– Это она? – спрашивает после паузы.

– Это она. Но всё пиздёж. Подстава. Документы старые. Паспорт – свежий. Выдан через месяц после рейса. Сука…

– Думаешь, подделка?

– Хочу видеть, где она жила. С кем. На кого оформлены бумаги. Откуда Сафия.

– Принято.

Я кладу трубку. Заваливаюсь в машину. Тут же закуриваю.

В решето лёгкие превращу, но без никотина совсем пизда.

– Куда дальше? – уточняет водила.

– Никуда. Здесь ждём.

Кроха думает, что обманула меня? Что отыграла эту роль до конца? Если играет – я выведу.

Подожду здесь. Отслежу, что она будет делать дальше. Куда кинется рассказывать, что Варвар вернулся в её жизнь. Должна сама себя подставить. И я этим воспользуюсь.

Если не играет…

Похуй. Всё равно она.

Другого варианта я не приму.

Потому что, если она – не кроха…

Я подохну. Окончательно.

6. Глава 6. Варвар

Сижу в машине. Глаза приклеены к двери клуба.

Пальцы крутят сигарету, так и не зажжённую. Тело ноет от нетерпения. Мозг свербит, как зуб перед удалением.

Жду. Жду, сука, когда Гром что-то даст. Любую зацепку. Любую весточку.

Сердце долбит в висках. Ноги сами хотят выйти, вломиться туда, схватить её, трясти до тех пор, пока не посыпятся все ответы.

Но нельзя. Пока нельзя.

Телефон вибрирует. Глухо. Дёргаю его так резко, что чуть не рву карман. Фархад.

– Варвар… – его голос осторожный. – По встречам. Ты же сам ставил задачи. Сегодня три встречи. Плюс завтра две. По поставке Кадыровым, по заливу…

– Сам возьми, – рычу.

– Ты сам говорил, что там нужно твоё лицо. Ты ставил условия. Они только на тебя выходят.