Татьяна Шипошина Три дня пути

Можно себе представить вот что: идёт поезд по маршруту. Над поездом вьётся облако или даже поле из мыслей проводников, машинистов и всех пассажиров, меняющихся по ходу следования.

Это поле-облако измерить пока нельзя, так как приборов таких нет.

Кто-то может это поле ощутить? Кто может это поле прочесть? Наверно, святой человек сможет. Если будет на то Божья воля.

Только разве найдётся хоть один святой человек в поезде №Ч/Я001, вышедшем из славного города N в начале осени 202… года, в 16 часов 04 минуты? Под мелким, занудным моросящим дождичком?

Нет, нет святых. Ни в этом поезде, ни в следующем. Возможно, нет и в поезде Чита – Москва, и в каком-нибудь Москва – Адлер, или Санкт-Петербург – Севастополь.

И в других местах – тоже нет. Что поделаешь. Святые – всегда редкость. Наши времена – не исключение.

Но вот Ангелы.

Ангелы появились на свет после сотворения мира. И сейчас они существуют так же, как и тогда. Существование Ангелов, как вы знаете, омрачилось отпадением от Бога одного из самых высокопоставленных особей, по имени Денница. И превращением его во врага рода человеческого. В князя тьмы.

Это факт известный. Факт печальный.

Падший ангел, в виде змия-искусителя, соблазнил Адама и Еву, сыграв на струнах человеческой гордыни известную арию «Будете, как боги!». С тех пор – «мир во зле лежит». И зло всё накапливается и накапливается.

Но книжка у нас не богословская, а так… почти сказочная история. Мгновение бытия одного из Ангелов и трое суток жизни нескольких представителей рода человеческого.

Мгновение для Ангелов – потому, что живут Ангелы очень долго. По человеческим меркам – практически бесконечно, а сколько по Божеским меркам – то нам неведомо.

Потому, что Божеские мерки для разума человеческого невместимы. Это примерно так, как портняжным сантиметром измерять расстояние, например, до Альфы Центавра.

И даже не так! Потому, что можно, всё-таки, как-то представить, что некто ползёт на карачках по Космосу. Ползёт пару миллионов лет, переставляя сантиметр от метки «0» до метки «100» и ставя палочки на листике, чтоб не забыть, сколько раз он этот сантиметр переставил.

На одном листике, на другом, на третьем. С двух сторон. Потом ещё миллион лет пересчитывает миллион листиков и много миллионов палочек.

При этом мы пренебрегли безвоздушным пространством и скафандром. Ну, и немножко разумом.

Но вот представить себе, что кто-то пытается измерить это расстояние, например амперметром.

Вот, примерно, так. Скажете, глупо? Конечно.

Трудно представить себе мерки Бога.

Трудно представить себе и Ангельское бытие. Так что, прошу тебя, дорогой читатель, не судить строго, если автор немного отклонится от истины.

Сказка – вымысел.

А почти сказка? Почти вымысел.

Может ли быть вымысел – «почти»? Да всё может быть.

Поезд №Ч/Я001 имел своего Ангела. Автору кажется, что таких Ангелов имеет каждый мало-мальски большой и уважающий себя поезд, тем более – поезд дальнего следования, находящийся в пути трое суток. И ещё несколько часов.

Трудно разобраться в Ангельском бытии. Ведь для Ангела не существует ни расстояний, ни времени – в нашем понимании этих величин. В меру своей открытости для Духа Святого Ангел всё постигает и действует в своих, Богом определённых, духовных высотах и широтах.

Вот и наш Ангел – обладал более высоким рангом, чем обычный Ангел-Хранитель, приданный каждой христианской душе после Святого крещения.

Существовал наш Ангел, по Божьей воле, при поезде №Ч/Я001. И с этим же поездом следовал и обратно. Охранял поезд в таком трудном и долгом пути.

Ангела поезда №Ч/Я001 звали Алиил. Как вы понимаете, имя это условное. Но красивое.

Алиил не привязан к пространству. Он может практически мгновенно оказаться и в первом вагоне, и в пятнадцатом.

Может даже «слетать» на очередной вокзал прибытия, по ходу следования, чтобы проверить, всё ли готово к приёму его родного поезда. Все ли семафоры на месте, все ли стрелки переведены, как надо. Не спит ли стрелочник дядя Вася на самом заброшенном перегоне. Если спит, то, значит, надо разбудить его, например, заставив кошку прыгнуть на пустое ведро.