Женщина с почти хрестоматийным «учительским» пучком волос на затылке.

Эта женщина аккуратно постелила свою кровать-полку, аккуратно «спрятала» сумочку под подушку, а сетку с едой аккуратно расположила в ногах.

Теперь эта аккуратная (извините за повторение) женщина сидела, то ли глядя в окно, то ли глядя куда-то вдаль.

Ещё один мужичок неопределённого вида расположился на нижнем боковом. А все остальные места в купе, или, правильнее сказать, в «отсеке», пока пустовали.

Мужик выпил пару пива, расстелил на нижней боковой полке матрац, отвернулся, свернулся калачиком, подложив сложенную куртку под голову и мирно засопел, предупредив проводницу Клаву, чтоб подняла его в два часа ночи, перед остановкой в городе У.

– Где-где? – автоматически переспросила Клава.

– В Улан-Уде! – откликнулся мужик.

Мужик себе сопел, а женщина достала курочку, самостоятельно зажаренную, пирожки, самостоятельно испечённые, солёные огурчики, самостоятельно (извините) засоленные. Она принесла себе чаю, налив его в домашнюю кружку с какими-то глупыми вишенками, нарисованными на боку. Женщина выглядела тепло и уютно. Она сохраняла в себе домашнее тепло. И уют.

Алиил, расположившись на тринадцатом месте, имел возможность понаблюдать за женщиной. Увидеть крест на её шее и, конечно, поздороваться с её Ангелом-хранителем, который витал тут же, над правым плечом женщины.

Тут же, над левым плечом, кружился и её личный «злобный». Но поодаль. «Злобный» оскалил на Алиила зубёнки и состроил ему «страшную» рожицу.

– Иди, иди! – махнул рукой Алиил. – Нечего тут скалиться!

«Злобный», сидящий над мужичком, едущим в город У., махнул второму «злобному» ручонкой. Оба они сели на спину мужика, отвернувшись к окну.

Женщина закончила ужинать, убрала со стола, вынесла мусор и, наконец, вытянулась на постели. Вытянула ноги, даже как-то виновато, как-то неуверенно. Как человек, не привыкший просто отдыхать, а привыкший сваливаться в постель без сил, переделав тысячу дел. Дел своих, чужих, нужных, не очень нужных и даже не нужных вообще. Вытянула ноги, замерла. Натянула одеяло…

Ангел-хранитель наклонился над ней и, пользуясь отсутствием «злобного», который обычно всегда мешал этой женщине сосредоточиться, напомнил:

– Серафимово правило для мирян! Хотя бы Серафимово правило для мирян! Можешь спокойно его прочесть! Смотри, как тут тихо! Как хорошо! Как прекрасно стучат колёса: «Господи, помилуй! Господи, помилуй!»

Женщина прикрыла глаза и подумала: «Хотя бы Серафимово правило для мирян прочитать надо. Неужели можно его спокойно прочесть? Ведь как тут, в вагоне, тихо! Как хорошо! На полноценное вечернее правило давно уже сил нет. Может, сил, а, может, ещё чего-то не хватает. Хоть и корю себя, а не читаю. Сейчас, отдохну чуть-чуть. Никого пока нет. Вот бы так… да всю дорогу, до конца! Как прекрасно стучат колёса: «Господи, помилуй! Господи, помилуй!»

Женщина стала читать про себя Серафимово правило для мирян: три раза «Отче наш», три раза «Богородицу», один раз – «Символ веры».

Почти не отвлекалась…

Пока она читала эти молитвы, два злобных духа сползли со спины мужика и почти влипли в стекло вагонного окна. А когда женщина закончила молиться, снова выползли на спину мужика. Мужик при этом заворочался и выматерился во сне.

Алиил погрозил «злобным» пальцем.

Они оскалились и отвернулись.

Молимся все, молимся. Вот, например, в буддийском храме.

Поют-молятся буддийские монахи. А ты погуляешь и повяжешь ленточку на дерево, чтобы загадать желание. Ну, например: «мир во всём мире». Или, например, «жениха найти». Или «мужа хорошего для дочери». Или своего «кобеля и гуляку» в семью вернуть. Или – «чтоб пить перестал». И здоровья для детей. Здоровья для близких, для себя.