— Вера Николаевна, я так рад, что вы приехали, – в его глазах читалось искреннее беспокойство. – Пройдёмте в кабинет, там нам никто не помешает, - он очень искренне улыбнулся и снова будто не заметил, что моё лицо прикрыто. Или ему было и правда, совершенно плевать, или же он настолько умело скрывал свои чувства.

Если бы не вся эта ситуация, где враги мне виделись в каждом, я смело бы заявила, что он очень симпатичный. И касалось это не только внешности. Его поведение, манеры, даже его голос. Уверена, невесты за ним ходили табуном!

В просторном кабинете с массивным книжным шкафом Михаил указал мне на кресло, а сам присел напротив.

— Ваш отец приезжал в дом отца за три дня до... до того несчастного случая, – начал он. – Он был необычайно взволнован. Сказал моему отцу, что совершил открытие, которое перевернёт все наши представления о возможном и невозможном. Хотел собраться втроём с моим отцом и Строговым. Но не успел... - Михаил помолчал, словно собираясь с мыслями. — Пожар у Строговых, у вас и у нас. И отец исчез. Просто исчез, понимаете? Никаких следов, никаких записок.

—Михаил, – я подалась вперед, – давайте начистоту. Я действительно ничего не помню. Совсем. Для меня всё, что было до пожара – белый лист.

Он вздрогнул, его лицо застыло в изумлении.

— Как... совсем ничего? Даже нашу встречу у нас в доме? Это было месяца три назад. Как вы знаете… ах, да… Я теперь живу в своём доме и сам веду дела отца. Он полностью отошел от дел после случая…

— С золотом. Мне рассказали. Я, позвольте признаться, тоже начала интересоваться делами вашими и Строговых. То, что дело касается всех, видно невооруженным взглядом. И самая большая проблема – я не помню ничего. Даже лица отца не помнила, пока не увидела фотокарточку, – я покачала головой. – Но именно поэтому, Михаил, нам нужно действовать вместе. Все эти разговоры об открытии, внезапные пожары...

Михаил поднялся и прошёлся по кабинету. Я видела, как надежда в его глазах сменяется отчаянием.

— Я думал... надеялся, что вы сможете что-то прояснить. А выходит, что у нас еще меньше зацепок, чем я предполагал, – он остановился у окна, глядя куда-то вдаль. – Как искать ответы, когда даже не знаешь, какие вопросы задавать?

— Я понимаю, мы были с вами не совсем уж друзьями, - предположила я. Я, скорее всего, не делилась тайнами, какими-то идеями…

— Уверен, вы делились ими с Марией, - не задумываясь ответил Савичев.

— Кто это? – надежда повисла на волоске. От его ответа сейчас значило многое.

— Дочь Строговых. Очень шумная девица, — я заметила, как губы его будто чуточку скривились, словно он упоминал не очень приятного человека. — Она сейчас, кажется, на водах с тетками. Зачем-то писала мне письма… У нее какое-то заболевание. Что-то с ногами. Мужчинам неприлично это обсуждать, но…

— Михаил, давайте представим, что я мужчина. Вы видите моё лицо? Я благодарна за то, что вы не белеете от моего вида. Но вы же не слепой. Мой склад ума вы знаете, скорее всего, и мне кажется, он совсем не поменялся.

— Вы правы. Мало девушек, похожих на вас. Сейчас вы, пожалуй, одеты лучше и дороже, чем раньше. До этого вы и вовсе не уделяли этому значения. И даже ходили в брюках, предназначенных для верховой езды, - он скользнул взглядом по моей фигуре.

— Потому что у меня нет сил спорить с экономкой. Надеваю то, что даст. Гардероб пришлось обновить, и она расстаралась. Так о чём же я… Ах да, давайте представим, что я ваш друг. Что я мужчина, и все важные детали мы с вами обсуждаем полностью. Будь это хоть панталоны!