Марьяна Брай Страшилище

1. Глава 1

Жгучая, всепоглощающая боль была первым, что я почувствовала. Каждый вдох отдавался мучительным спазмом, словно лёгкие наполнялись жидким раскаленным металлом. Я попыталась открыть глаза, но веки были будто заклеены скотчем невероятной силы!

— Тише, тише, голубушка, – прошелестел над ухом старческий голос. – Не дёргайся, только хуже сделаешь.

Прохладная влага коснулась губ. Вода. Я жадно глотала, пока не закашлялась. Это была вовсе не вода! В горло попала горькая жидкость, отдающая полынью.

Я хотела было начать противиться, но с каждым глотком чувствовала облегчение – боль отступала!

— Марфушка, неси чистые бинты! – скомандовал тот же голос. Сознание накрывало волнами, то погружая в темноту, то выталкивая в реальность, наполненную болью и запахом трав. Я слышала обрывки разговоров: "Бедная барышня... Кабинет огнём полыхал... Господин Полосов... Не уберегли...".

Следующее пробуждение было более осознанным. Я лежала на чём-то мягком, укрытая лёгкой тканью. Каждый участок тела горел, будто с него заживо содрали кожу.

— Где... – мой голос прозвучал, как карканье вороны.

— В своей комнате, Верочка, – отозвалась пожилая женщина, сидевшая рядом. – Я Аграфена Петровна, травница. Уже третий день вас выхаживаем.

Верочка? Меня зовут... В панике я попыталась вспомнить своё имя, но память словно заволокло туманом. Последнее, что я помнила – яркая вспышка и звон разбитого стекла.

— Зеркало, – прохрипела я, – дайте зеркало.

— Не время еще, барышня...

— Дайте!

В моих руках оказалось небольшое, размером с яблоко, зеркальце. Дрожащими руками я поднесла его к лицу и застыла. Из мутного стекла на меня смотрело нечто, лишь отдаленно напоминающее человеческое лицо. Красная, покрытая волдырями кожа, местами обугленная до черноты. Спутанные остатки волос...

Зеркало выпало из ослабевших пальцев и разбилось.

— Господи, – простонала я, и темнота снова накрыла сознание.

Следующие дни слились в бесконечную череду перевязок, травяных отваров и полузабытья. Молчаливая женщина, кажется, её звали Марфой, меняла повязки и прикладывала какие-то припарки. Боль постепенно отступала, но зудящее ощущение стянутой кожи оставалось.

Однажды, когда сознание прояснилось, я услышала разговор за дверью:

— Жить-то будет, Аграфена Петровна?

— Будет. Только красоты прежней уже не вернуть. Шрамы на всю жизнь останутся… Бедняжка.

— А может... – голос Марфы стал совсем тихим, – может, травы особые?..

— Молчи! Не наше это дело, - проскрипел старушечий голос, и я закрыла глаза. В голове впервые за много дней начала складываться чёткая мысль. Я не помнила, кто я и откуда. Но точно знала одно: я не собираюсь оставаться изуродованной на всю жизнь. Где-то в глубине сознания шевельнулось смутное воспоминание о других способах исцеления. О тех, что не имели ничего общего с травами и припарками. Нужно было только дождаться, когда силы вернутся и их станет достаточно, чтобы встать с постели.

Мягкий свет свечи отбрасывал причудливые тени на стены. Я лежала без сна, пытаясь собрать воедино обрывки воспоминаний, которые накатывали волнами, словно прибой.

Алтай... Величественные горы, луга, усыпанные яркими цветами. Запах можжевельника и горький полынный ветер. Моя лаборатория в новейшем институте, заставленная колбами и… пучками сушеных трав. Да, меня за это называли «колдуньей».

Исследовала я травы настолько детально, что знала их сочетания в разных пропорциях. И не было у меня ни единого сомнения, что вот-вот я обнаружу что-то на самом деле животворящее, что вернёт людям надежду на чудо. Особенно тем, кто не имеет больше шансов.

Но жизнь шла и шла. Она подкидывала удачи, но совсем не баловала открытиями высшего порядка. «Философский камень» от растений я не нашла. Но верила безусловно и открыто, всей душой верила, что моё открытие от меня никуда не денется!

Я вспомнила, как собирала редкие травы на рассвете, когда роса еще не успела испариться. Как создавала кремы и маски, экспериментировала с составами. Память вернулась, и в ней не было места этой девочке, лицо которой я увидела в зеркале.

Дети... Сердце сжалось от тоски. Никита – хирург в Новосибирске, Юлька – успешный дизайнер в Питере, младшая Лена осталась на Алтае, продолжала моё дело... Я надеялась, что продолжала. Продолжит.

У всех свои семьи, свои заботы. На последний мой день рождения собрались все вместе – такая редкость. Помню их смех, объятия, внуков, носящихся по двору... А потом была та поездка в город. Гололед на горной дороге. Визг тормозов. Удар...