Но этому ужину оказалось быть не суждено. От соседей пришёл слуга с приглашением на ужин. Александр Николаевич Строгов и его супруга приглашали меня на ужин к себе.

— Марфа, ну какие мне ужины? – мы как раз гуляли в саду, а наш «бизнесмен» лазал по лестнице в библиотеке, вытряхивая каждую книгу, в надежде найти там облигации и еще много каких ценных бумаг, припрятанных моим отцом.

— Кто будет на ужине? – спросила Марфа мальца, ожидающего от меня ответа.

— Никто-с. Только вас хозяин звали! – не раздумывая, ответил парнишка.

— Хорошо, скажи, что приду, - ответила я.

В доме соседа ведь тоже произошел пожар. Как недавно в доме Савичева. И в нашем. И все трое были близки. Я надеялась на то, что сосед сам начнёт разговор об этом, сам попытается ввести меня в курс дела.

Я сидела перед зеркалом, разглядывая своё отражение. Новое платье для ужина у Строговых сидело хорошо, только непривычно стягивало талию. Рука сама потянулась к запястью: я часто так делала, когда волновалась.

Шрам под пальцами был привычно нечувствительным. А потом всё изменилось: лоб покрылся испариной, а спину обдало холодом. И вдруг… знакомое тепло.

Оно начало подниматься изнутри. Сердце заколотилось от страха, но пальцы словно приклеились к шраму. Огонь разгорался где-то под ребрами, поднимался выше, растекался по рукам. Я хотела отдернуть руку, но не могла. Три удара сердца. Пять. Десять. Жар схлынул так же внезапно, как появился. Я судорожно вздохнула, чувствуя, как накатывает голод: острый, настойчивый. Но сознание оставалось ясным.

— Марфа! Марфа! - голос дрожал. Я знала, что она в соседней комнате. Убедила меня надеть колье и сейчас вынимает его из сейфа в отцовской комнате, куда я отнесла все украшения после приезда нашего супостата.

— Что стряслось? – она прибежала с выпученными глазами, увидела мое лицо и заохала. Но я улыбнулась, и она успокоилась. Хотя продолжала меня разглядывать.

— Принесите, пожалуйста, горячего чаю! - попросила я.

Как только она вышла, я опустила глаза на запястье и замерла. Там, где только что скользили мои пальцы, старый ожог побледнел, стал почти незаметным, совсем не таким, как остальные рубцы.

Я поднесла руку ближе к свету, не веря своим глазам. Шрам действительно изменился, словно хороший пластический хирург поработал над ним. Но даже с его помощью регенерация не была бы столь быстрой!

16. Глава 16

Дом Строговых встретил меня теплом и светом множества свечей. Видимо, Вера часто бывала здесь с отцом, и я сначала распереживалась, что покажусь им странной: ведь это ближайшие друзья семьи. А потом вспомнила, что упоминала о своей амнезии, когда Строгов приходил к моему дому, чтобы поговорить с жандармом.

Анна Павловна, полноватая женщина с добрыми глазами и седеющими локонами, выбежала в прихожую, едва заслышав стук дверного молотка.

— Верочка, дорогая! – она заключила меня в объятия, пахнущие лавандой и ванилью. От этого знакомого с детства запаха защипало в глазах. Моя мама, настоящая моя мама любила подобные духи, и я сейчас была так ошарашена этим знакомым запахом, что замерла и растворилась в нём.

— Спасибо за приглашение, Анна Павловна, - тихо и грустно сказала я, вспомнив, что зовут ее очень похоже на название десерта, и пахнет она примерно так же, поэтому проблем с запоминанием ее имени возникнуть не должно.

— Мы в первые дни после… заходили, говорили с Марфой, но она просила не ходить к тебе. Поэтому просто вызнавали о твоем состоянии, а потом мой супруг увидал тебя на крыльце. Да еще и с жандармами. Они не обидели тебя? – хозяйка дома словно не замечала мою скромную маску. Она вообще не придавала значения моему внешнему виду и явно совершенно искренне была рада моему приходу.