— Держи, только чего так дорого-то? – Марфа сходила за деньгами и, подав плату кучеру, нахмурилась.

— Велел заехать на постоялый двор. Заставил купить там харчей. Мол, потом всё вместе и оплатит. Ну, я и не подумал, что вот так все повернётся, - кучер отвечал, безотрывно рассматривая моё лицо. Похоже, даже этому чужому человеку было неудобно отбирать у меня деньги, но он потратил свои.

А вот этот хрыч, к слову, совсем не старый, глянул на меня, отшатнулся и пошёл себе палаты на южной стороне осматривать. Чувствую, повеселюсь я с ним ещё, повоюю. Но это ладно. Главное пока: всё оформить правильно. А денег у отца ноль и еще маленько, так что растратить нечего будет. Вся оставшаяся наличность у Марфы и уходит на еду, поскольку ем я сейчас, как три мужика. Надо прекращать эту практику. А то могу ведь и привыкнуть. Хотя… с таким метаболизмом или что там у меня…

В гостиной Михаил Иваныч первым делом плюхнулся в самое большое кресло, и оно жалобно скрипнуло под его весом.

Я решила использовать его передышку с толком: собрать все документы из кабинета отца и перенести в свою комнату.

Марфа принесла горе-опекуну чаю, сообщила, что завтрак скоро будет, и пошла со мной.

Я думала, он тоже попрётся за нами, но его уж больно интересовали еда и газетёнка. И слава Богу!

Через несколько минут из гостиной раздался храп. Я выглянула из кабинета и увидела прелестную картину: прямо в пальто дядя, как Дон Карлеоне, разлёгся в кресле, голова закинулась назад, рот полуоткрыт. На груди лежала та самая газета.

— Пусть поспит, притомился в дороге, - прошептала Марфа и перекрестила его зачем-то. Он моментально перестал храпеть.

Мы заторопились, понимая, что нужно успеть всё, что не доделали до приезда надсмотрщика, банально забыв, а потом посчитав, что он передумал приезжать.

Я глянула на Марфу.

— Господь нам в помощь. Давай, ещё чего, может, найдём, - указала она на кабинет, а сама двинулась в сторону библиотеки. Ошибки быть не должно. Проще было заявить, что все документы сгорели, чем потом узнать, что он заложил дом.

Через пару часов мы управились. Елена позвала завтракать. Узнав, что у нас гость, решила кое-чего добавить к меню.

Не успела я пригласить дядю к накрытому столу, как он уже сам переместился туда, по-хозяйски расправляя салфетку.

— Ах, твой отец, мой бессердечный племянник… - вздыхал он, одновременно накладывая себе горку блинов, - Представляешь, я к нему с блестящей идеей! Разведение свиней в промышленных масштабах! А он? - дядюшка замер с занесённой вилкой, на которой балансировал блин, щедро политый сметаной. - Отказал! Наотрез!

— Я думала, вы об отце чего доброго скажете? Умер ведь человек, - во мне, несмотря на все мои старания, закипала злость.

Я молча наблюдала, как этот проглот отправляет в рот очередной блин, не прожевав предыдущий. Крошки от булки, которой заедал блины, сыпались на жилет.

— А мой проект по выращиванию грибов в подвалах? Гениально же! Но нет, твой отец и тут... - он прервался, чтобы налить себе третью чашку чая, щедро подсыпая сахар. - И ведь какие крохи просил! Всего-то тысяч пять, и место нашёл - старую фабрику. Развалины одни, но подвал целёхонек! Нам бы за копейки всё продали … - соус от селёдки стекал по двойному подбородку, пока размахивал вилкой, перечисляя все свои непризнанные идеи.

Попутно успел приговорить половину пирога с капустой, три яйца всмятку и внушительную порцию творога со сметаной.

— А теперь, душа моя, - произнес он, промокая губы салфеткой, но промахиваясь мимо жирного пятна, - теперь мы всё поправим. Ты же понимаешь, что я, как опытный делец, должен взять бразды правления в свои руки? Кстати, это варенье из клубники? Придвиньте-ка поближе...