Я сидела неподвижно, глядя, как дядюшка подчищает вазочку с вареньем, и думала, что отец, возможно, был прав, отказывая ему во всех его «гениальных» затеях.

15. Глава 15

— Марфа, я так не могу, не могу я с ним жить в одном доме. У него же мозгов вообще нет! Он же идиот! – я мерила шагами свою благо большую комнату. Марфа сидела на стуле возле окна и укладывала подсохшие травы в банку.

— А ты его можешь упокоить, - спокойно сказала Марфа, и я замерла, открыв рот.

— Упокоить? Это значит убить, что ли? Вот такого я не ожидала от тебя. Тут что ни день, то пожары, то ноги с руками ломаются, а ты будто медленно меня под монастырь подводишь. Не под монастырь даже, а к виселице ведёшь! – боясь говорить об этом громко, шептала я с чувством.

— Отнеси Господь, Верочка. Упокоить просто. Не убить. Это как успокоить, но немного иначе… Ну… положи ему ручку на плечо после ужина, мол, дядюшка, у тебя жизнь такая нервная, помочь тебе хочу. А я ему чая травяного поднесу, мол, для желудка хорошо. А в него нужные травки сложу, которые расслабляют.

— Чего? Да я его лучше чайником отхожу. Пусть лежит без сознания. Опекает…

— Ну вот, а говоришь, смерти никому не желаешь! – хохотнула Марфа. – Я про другое. За ужином поешь так, чтобы ну точно больше ни кусочка не войдёт…

— Мда, хорошая у нас семейка, скоро за столом, как два борова будем сидеть и обсуждать вложение денег в грибы… а может, он тоже… - я замерла, понимая, что раз эта семейка не совсем простая, дар мог достаться не одной мне. Может, и отец мой мог, и его этот родственничек что-то да может? Ну, тоже как я? И потому столько ест! Может, он тоже лекарь? – надежда, проснувшаяся во мне, угасла, как только я увидела улыбку Марфы.

— Ага, лекарь, пекарь и аптекарь! Обжора он и лентяй. И дурак к тому же. А ладонь приложи и будто про себя пожелай ему стать спокойнее, размереннее, сонливее. Прыти чтобы в нём поубавить. Должно получиться, - она словно стеснялась своих слов, боялась.

— Вон ты о чем! – я моментально вспомнила момент, когда теряла сознание, и черная бездна собиралась меня поглотить. По спине поползли мурашки. Меня передёрнуло.

— Ну ладно, потерпи. Не всё сразу, - заметив, наверное, моё отрицание, сказала Марфа. – Может, он не так уж и плох. Бог терпел и нам велел!

— Марфа! – закричала я, поняв, что она издевается с совершенно безэмоциональным лицом. – Давай, рассказывай, как это сделать. Я не проживу с ним ещё одного дня, если он хоть немного не переменится!

— Главное в этом деле – сытость, дорогая моя. Сытость и вера в себя. Матушка того парнишки, которому ты руку поправила, после того цельного гуся притащила. А ещё молока, сметаны и яиц…

— Это те, которые наш гость дорогой за раз сожрал? – я вспомнила блины, и под ложечкой заныло снова. Этот чертов голод все никак не отступал. – Идём обедать, только вели Елене варить поскромнее, без изысков, а то по миру пойдем с нашими аппетитами.

— Можно картошки со шкварками приготовить. И быстро, и как раз то, что тебе сейчас нужно! – предложила Марфа.

— Да, жареный бекон – это очень хорошо. Будем надеяться, что наш боров себе подобных не ест. Теперь общее блюдо не ставь на стол. Каждому в тарелку клади. И надо узнать: нет ли поста. Будем его кормить по всем православным канонам.

— А ты как же? С капустой квашеной да морковью пареной ног не унесешь совсем! – вытаращилась на меня Марфа.

— А мне перед сном в комнату приносите. В общем, придумай что-нибудь. Двух обжор наш бюджет не потянет, - ответила я и вздохнула. Я не была жадной, просто события диктовали свой порядок действия.