С любовью, всегда ваша, Марина Вуд!❤️

3. 3

Сижу в коридоре на стуле у двери с надписью: «врач акушер-гинеколог», скрестив руки на коленях. Немного нервничаю, вспоминая как вчера утром точно в такой же позе я сидела на унитазе, со спущенными до щиколоток трусиками и смотрела на свой тест с двумя полосками.

И как так получилось? Я ведь всё считала. И дни, и часы. Да и секс у нас с мужем если и случался, то очень редко. Ну было. Там один раз за месяц… Я еще подумала, что «один раз не страшно». Да и Виктор после Алисы детей больше не хотел. А после сорока и подавно.

Стук каблуков выводит меня из мыслей. Мимо проходит девушка — на вид младше меня. В руках карточка, на лице — тревога, но всё равно чуть-чуть румян. Я, наверное, выгляжу хуже. Усталая. Бледная. С глазами, в которых теперь «две полоски».

В голове шумит. От страха, от мыслей. Что теперь делать? Говорить ему, или не надо?

Чувствую, как ладони вспотели. Тереблю подол юбки, будто он может спрятать мою растерянность. В груди всё сжимается.

"Не паниковать", — сказала бы мне мама. Но я ещё не говорила ей. Ни ей, ни ему. Никому.

Рядом — молоденькая девушка с телефоном в руке. Грызёт губу, что-то читает. На ухе наушник.

Дверь приоткрывается. Медсестра высовывается, оглядывает коридор.

— Женщина, вы следующая?

Я поднимаюсь, словно встаю не со стула, а с края обрыва. Ноги ватные, дыхание неглубокое.

— Да, я, — говорю я и прохожу в кабинет.

А внутри меня всё кричит: как же это так получилось?..

В кабинете всё белое. Холодно не от температуры — от самой атмосферы. Металл, пластик, свет.

— Присаживайтесь, — говорит врач, женщина моего возраста, с прямой осанкой и чёткими движениями. — Что вас беспокоит?

— Задержка… —опускаю взгляд, как нашкодившая школьница. — Уже почти две недели. И… ещё тест положительный.

Врач поднимает бровь.

— Цикл регулярный?

— Да, всегда был.

Сглатываю. Смотрю в окно, где за стеклом медленно кружится пух — ранний, июньский, будто снег.

Врач не комментирует. Только слегка кивает и заполняет анкету.

— Мы сделаем УЗИ. И кровь на ХГЧ. Там всё будет видно.

— Хорошо, — шепчу я.

Пять минут спустя я лежу на кушетке, закутавшись в бумажную простыню, с обнажённым животом. Ультразвуковой гель холодный.

— Раздвиньте ноги, — велит доктор и я послушно выполняю.

Прибор касается кожи.

В кабинете тихо. Слышно только щёлканье клавиш и тихое жужжание аппарата.

Врач всматривается в экран. Потом ещё раз водит датчиком. Останавливается.

— Так… — говорит она и на пару секунд замолкает. — Вот он. Маленький. Но уже виден.

— Он?

— Плод. Пять недель. Сердцебиение уже есть. Хотите услышать?

Сердце сжимается. Секунда тянется, как вечность.

— Да, — шепчу.

И в следующую секунду — тишину пронзает глухой, отрывистый стук. Быстрый, частый. Как маленький молоточек. Живой.

Зажмуриваю глаза. И в этом стуке — всё. Все мое прошлое. Все мое будущее.

— Поздравляю, — говорит она мягко.

Открываю глаза.

— С чем? — растеряно спрашиваю я.

— Не рады? — врач поднимает бровь.

— Я?

— Ну не я же, — улыбается.

— Рада… наверное… — отвечаю с придыханием.

Лежу и слушаю этот маленький, упрямый стук сердца. Такой же, как мой собственный. Только другой. Такой новый, чистый. Ни разу ещё не разбитый, ни одним словом не тронутый, не обманутый. Маленькое сердце, которое бьётся внутри меня — и уже не только для меня.

— Можно… — я замолкаю, не зная, как правильно спросить. — Можно не выключать пока?

Врач кивает.

— Конечно.

Она отходит, давая мне несколько минут. А я лежу, слушаю этот стук и понимаю, что он уже меняет меня. Я пришла сюда напуганной, растерянной. А теперь… не могу сказать, что стала смелой, но появилась какая-то тёплая тяжесть внутри — как если бы мне передали драгоценность. И вместе с этим — страх. Такой же большой, как радость.