Успел все-таки уже ее науськать против меня.

— Мам… — Алиса еще что-то хочет сказать, но я ее перебиваю.

— Феликсу привет, — и сбрасываю вызов.

Комната сразу становится тише. Густо, как в вакууме. Тишина такая, будто оттуда вынули воздух — и теперь всё вокруг давит, давит, как изнутри, так и снаружи.

Смотрю на телефон как на предателя. Маленький, холодный портал в мир, где у Виктора новая женщина, а у дочери — новая жизнь. Где всё движется вперёд, а я осталась, будто забытая вещь на чердаке.

Грудь сжимается, будто в ней завели тиски. Ладонь, которой я прикрываю сердце, дрожит. И медленно подступает… сначала из глубины живота — волной, потом выше, в горло. Щемящее, липкое чувство. Оно подступает — и невозможно его проглотить.

Сажусь на край дивана. Пальцы сжаты в кулаки.

Первые слёзы наворачиваются, как предатели — предательски горячие, предательски безмолвные.

Потом рыдание. Не звонкое, не громкое. Приглушённое. Сдавленное. Вся сжимаюсь, как будто тело хочет спрятаться в самой себе, свернуться в комок. Как будто от этого хоть немного полегчает.

Слёзы текут, горячие, по щекам, по шее, на кофту. Дрожат плечи. Вырывается сиплый всхлип, и уже не остановить. Всё распахнулось внутри, вся боль — разом. И двадцать лет. И зефиры у Дуная. И чужие слова из уст родной дочери.

"С тобой стало трудно разговаривать."

"Мам, разведитесь с папой спокойно, как люди."

"Новая молодая женщина."

Каждое слово — как нож. Не один. Много.

— Я старая? — шепчет она, будто кому-то. — Я… не нужна?..

И вдруг так страшно остаться одной.

Виктора больше нет. Алиса — далеко.

Спустя какое-то время заставляю себя подняться. Подхожу к зеркалу и смотрю в него на себя — глаза красные, как у алкоголички. Волосы мокрые и прилипшие к щекам. Взгляд — неузнаваемый.

— Ты сильная. Ты же сильная, — бормочу себе. Но голос ломкий. Словно тоненькая ниточка, натянутая до предела.

И всё равно — плачу. Снова. Долго. Глубоко. Так, как плачут дети, когда потерялись на ринке и не видят маму.

Я плачу и плачу, пока не начинаю чувствовать прилив тошноты — внезапный, подкативший, как рвотная волна от сильной качки на переполненном пароме. Резко отворачиваюсь от зеркала, зажимая рот ладонью. Понимаю: не сдержусь. Бегу в ванную, спотыкаясь, наощупь хватаюсь за дверной косяк, успеваю поднять крышку унитаза. Всё внутри выворачивается. Не от еды — я сегодня почти не ела. От бессилия. От боли. От предательства, которое снова распахнуло свои пасти.

Когда всё заканчивается, я долго сижу на холодной плитке, обняв себя за плечи. Пол холодный, обжигающий, но этот холод — настоящий, осязаемый, он якорит. Он даёт мне хоть какую-то опору, когда всё остальное плывёт.

_______________________________

Девы мои прекрасные, рада приветствовать Вас в своей новой книге!

Эта история для любителей «поживать стекло» и порыдать.

Надеюсь, Вы полюбите нашу неидеальную, временами наивную и совсем ещё «не старую» Фаину, которая случайным образом узнает, что скоро станет молодой мамочкой.

Мы все дружно и не один раз проклянем Виктора и его новую бабищу)))

Мне сейчас как никогда важны ваши слова, ваша поддержка и просто ваше присутствие. Так что буду безмерно рада пообщаться с вами в комментариях — особенно в такие тревожные моменты, когда всё внутри дрожит.

Если у вас найдётся минутка поставить книге звёздочку и добавить её в библиотеку — я растаю на месте. Это правда очень много значит для меня.

Спасибо, что вы со мной. Без вас этот путь был бы куда сложнее — без ваших откликов, тепла и участия.
Обнимаю вас крепко-крепко.