Во время рассказа в комнату вернулся Майкл с подносом. Аромат, свежезаваренного кофе, который растёкся по гостинице. Он поставил поднос на стол, окинул взглядом собравшихся и нахмурился.

– Вот, пожалуйста, – раздал он чашки. – Кофе. Чай. Профессору – как просили, вода.

Лукас кивнул, взял стакан… и, не раздумывая, аккуратно вылил его в стоящий рядом горшок с цветком.

Майкл приподнял бровь. Генри тоже.

– А что? – пожал плечами профессор. – Я люблю цветы.

Он нагнулся, посмотрел на растение внимательнее.

– Судя по сухим краям листьев – хлорофитум. Страдает от пересушки. Вообще он выносливый, но обидчивый. У моей мамы в оранжерее было три таких – один и вовсе сбросил половину листвы, когда его забыли полить два дня подряд.

– Вы в этом разбираетесь? – удивилась Золя.

– Мама заведовала ботаническим садом, – пояснил Лукас. – С детства в теплицах рос. Я сам по с людьми не очень лажу, но вот с цветами да.

Он хлопнул по колену и снова сел прямо, будто вспомнил, где находится.

Майкл лишь покачал головой и присел на край кресла, всё ещё хмурый.

– Так что случилось? – спросил он. – Что с моим братом?

Наступила пауза. И они рассказали всё – снова, теперь уже для него.

Он слушал молча. Потом откинулся назад, сцепив пальцы, и хрипло сказал:

– Я же говорил ему: не лезь к этим. Бесполезно. Только себе хуже сделаешь…

Он вздохнул, покачал головой:

– Хотя… неудивительно. Он всегда лез, куда не надо. Всё хотел что-то доказать… кому-то… себе, наверное, – пробормотал Майкл, быстро, почти выдыхая.

– Главное, что он жив, – тихо сказал Генри. – Могло быть куда хуже.

– Да если бы не тот кристалл, – добавила Лили, глядя на Генри, – я думаю, он мог бы и не выжить.

Майкл кивнул, уставившись в чашку.

Пальцы на ручке дрогнули.

– Кристалл?.. – переспросил он уже тише, не поднимая глаз.

– Ну да, – Генри пожал плечами. – Тот, что он тронул в магазине.

Обжёгся, конечно… Но думаю, именно он его и спас.

В комнате повисла тишина.

Генри взглянул на Лукаса и сказал негромко:

– Вы его с собой взяли? Покажите.

Профессор кивнул, достал свёрток, развернул.

В тусклом свете лампы кристалл засиял. Внутри – мягкое, голубоватое свечение, неяркое, но цепкое.

Майкл смотрел на кристалл не мигая. Ни слова. Только взгляд – будто узнал что-то давно забытое.

Все молчали. Лишь профессор, держа кристалл двумя пальцами, чуть приблизил его к центру стола.

И в этот момент Хозяин, сидевший в стороне, медленно встал.

Повернул голову в сторону кристалла, будто чуял его, как зверь чует огонь.

Рука невольно потянулась вперёд – не коснуться, а просто быть ближе.

Он склонил голову в коротком, почти церемониальном поклоне и пробормотал:

– Ет чтоб я забыл, как варить мой чай… если это не чудо!

Хозяин медленно поднял руку, и прежде чем снова заговорить – провёл рукой за голову и подтянул повязку на затылке и затянул чуть туже, будто закрепляя что-то внутри себя.

На груди его тихо зашипел чайник, будто живое сердце подало голос.

Хозяин снова опустился на место, тяжело опираясь на копьё.

Майкл медленно поднял руку:

– Можно?.. – спросил он почти шёпотом.

Лукас не спешил отдавать.

– Только если он тебя «примет».

– Что?

– Если не понравишься – обожжёт. У нас один уже проверил, – заметил профессор, глядя пристально на Лили.

Майкл чуть улыбнулся, но руку отдёрнул.

– Не сегодня, – негромко сказал он и снова сел.

Лили переглянулась с Генри – в Майкле что-то едва заметно дрогнуло.

– Эээ… вы знаете, – пробормотал Генри, пытаясь разрядить обстановку, – я такой голодный, что мог бы съесть кабана целиком.

– Ой! – пискнул профессор, внезапно тря глаза. – Да что ж такое, опять!