– Ты – Будешь, Бубен в Разукрашенной Маски.

– С юбкой, что помнит больше, чем ты сам, и бубном, который громче твоих мыслей.

– Ты хочешь быть кем-то.

Но каждый раз выбираешь – быть никем.

Потому что так… тише. Так – проще. Так – не больно.

Генри нахмурился, но промолчал, чувствуя в странных словах что-то болезненно верное.

И наконец хозяин повернулся к Лукасу.

Тот сжал кресло пальцами, будто хотел в нём раствориться.

– Я… я в порядке, правда, спасибо. Не беспокойтесь обо мне, – пробормотал он.

Хозяин склонил голову, печально улыбнулся и подошёл ближе.

Провёл рукой по его лбу и груди.

– Ты – Хвост Мудрости в очках.

– С глазами, которые видят дальше, чем нужно, и хвостом, который шевелится, когда душа хочет сказать правду. И твой хвост – теперь твой компас.

Лукас раскрыл рот, закрыл. Потом тихо спросил: – Простите, хвост что?

– Компас, – серьёзно ответил хозяин. – Только не всегда туда указывает.

Лили прыснула со смеху.

А хозяин, будто исполнив свой долг, отступил назад и растворился в полумраке холла.

Он отступил на шаг, и чайник у него на груди закипел и зашипел – как будто одобрил его слова.

Золя, не теряя привычной бодрости, махнула рукой:

– Ну, теперь вы свои. По крайней мере, по версии Луны.

– Боже, Майкл, у нас ведь гости! – всплеснула руками тётя Золя. – Чай? Кофе? Где наши манеры?

– Он у нас лучший кофе в городе варит, – с гордостью вставила она. – Пока не докажет обратное.

Чайник на его груди зашипел, издав пронзительный, почти электрический звук – будто воздух вокруг вскипел в одно мгновение.

– Да-да, я уже иду, – встрепенулся Майкл, поспешно поворачиваясь к выходу. – Сейчас всё исправлю, чайник поставлю…

– Етресните меня бубном, я же просил! – вдруг резко оборвал его Хозяин.

Он уже сидел рядом – будто вырос прямо из тумана, воткнув своё ржавое копьё в щель между половиц.

Голос его звучал не гневно, но тяжело – как глухой удар колокола в густом, душном воздухе.

Все обернулись.

– Не говорить этого, – добавил он тише, не поднимая головы.

Чайник на его груди вновь зашипел – тонко и злобно, словно живое существо, выражающее недовольство.

Хозяин поднял голову, криво усмехнулся и лениво бросил:

– Ну всё… Чай готов. Никуда ходить не нужно.

Из-под крышки чайника повеяло странным запахом – тяжёлым, густым, как от целого букета лесных трав, с примесью чего-то пряного, горьковатого и совершенно дикого.

Будто сам лес сварил своё варево… и теперь предлагал его попробовать.

– Кто хочет чая? – спросил Хозяин, глядя на них, будто предлагая сделку.

Майкл застыл, не зная, что делать дальше.

Но тётя Золя, спокойно, как будто ничего странного не происходило, махнула ему рукой:

– Иди, иди на кухню. Делай чай, кофе… что там у тебя.

Лукас со вздохом потёр лоб и буркнул:

– А мне, если можно кроме чая… всё же еще просто воды. Холодной.

Генри склонился к нему, прошептал, едва сдерживая улыбку:

– Ну вот. А ты боялся маньяков.

– Я и сейчас боюсь. Правда, уже не их, – пробормотал профессор.

Золя хихикнула, как будто всё было в порядке, и тут же вернулась к Лили – уже с другой интонацией, тёплой, но внимательной:

– Ну что ж… Как вы там? Как твой муж, наш сынок? Всё у него хорошо?

Лили замялась. Бросила взгляд на Генри и Лукаса – и те уже всё поняли без слов.

В комнате повисла тишина.

Золя заметила это сразу. Её лицо стало серьёзным.

– Говори, не выбирай слов. Не тяни, Лили.

– Хорошо… – кивнула она. – Ваш сын в больнице.

Но не переживайте поспешила успокоить ее Лили. И она начала рассказывать. Спокойно, без лишней драмы. От начала и до конца – всё, что произошло. Как нашли его. Что с ним сделали. Как он оказался втянут в это.