В ответ прозвучало что-то неразборчивое, и через считанные минуты Уилф Тоби уже стоял на пороге. Это был необычайно высокий мужчина, с могучими плечами, огромными ручищами и ножищами. Из тех, кого адвокаты называют в своих речах кроткими великанами. Уилф Тоби, однако, кротостью не отличался. Он страдал хроническим бронхитом, и непрерывная борьба за глоток воздуха сделала его раздражительным и угрюмым. Он боялся смерти и жил в постоянном страхе, словно каждый день для него – последний. Ему казалось, что Вайолет уделяет ему недостаточно внимания: она же куда больше времени проводит у чужих людей, чем в собственном доме. Услышав неровное хриплое дыхание Уилфа, Диана успокоилась: вот что за звуки пугали ее и не давали уснуть прошлой ночью. Это сипло дышал Уилф за разделяющей их стенкой.

Уилф взглянул на Диану – и влюбился с первого взгляда. Он никогда не видел подобной красавицы, да еще живьем и совсем близко. Ее фотографии ежедневно попадались ему в газетах, но он и не подозревал, что у нее такое свежее лицо, нежная кожа, такие застенчивые синие глаза, теплые губы. У всех известных Уилфу женщин лица были жесткие, грубые, словно жизнь колошматила их без всякой жалости. Когда Диана брала у него газету, он посмотрел на ее руки. Длинные бледные пальцы с розовыми ногтями. Уилфу страшно захотелось потрогать эти пальцы. Интересно, они на ощупь такие же гладкие, как на вид? Он критически оглядел Вайолет, свою жену с четырехлетним стажем. Как это его угораздило связаться с нею? Впрочем, он отлично знал как. Она просто затравила его, точно зайца. От нее не улизнешь.

– Ну, давай, громилушка, либо заходи, либо топай отсюда. А то дом выстудишь.

Вы только послушайте, как жена с ним разговаривает. Ни капли уважения.

– Заходите, пожалуйста, – с улыбкой пригласила Диана.

В другое время никакая сила не заставила бы Уилфа переступить порог дома, битком набитого женщинами из переулка Ад, но ему страх как хотелось видеть Диану, слушать ее чудный голос. До чего ж она красиво говорит – правда-правда.

При появлении в доме мужчины женщины попритихли. Даже Вайолет, складывавшая «Ньюс оф уорлд»[12], чтобы застелить полки и ящики, понизила голос. Перед Дианой промелькнули заголовки:

ИЗБИЕНИЕ ФУНТА

Вчера пошли слухи, что фунт едва жив, после того как зарубежные дельцы совершили на него, по выражению одного финансового эксперта, «зверское нападение». «Это было жестокое избиение», – сказал он.

Оно произошло после «двойного несчастья» – сокрушительной победы Джека Баркера на выборах в четверг и отмены в пятницу монархии. Управляющий Английским банком призвал дать стране передышку.

ПИРАНЬИ

Представитель лондонского филиала Токийского банка вчера заявил: «Фунт – это золотая рыбка, плавающая в аквариуме, полном пираний».

Закончив, Вайолет с гордостью оглядела плоды своих трудов:

– Ну вот, теперь все чисто и красиво. – И, повернувшись к Уилфу, рявкнула: – Чаю, небось, дожидаешься?

– Сытый я, – буркнул Уилф. Да разве он вообще теперь сможет есть?

Диана мечтала, чтобы соседи ушли, однако не могла придумать, как на это намекнуть. Но тут Шэдоу, получивший временное пристанище на бархатном диване, пробудился и своими воплями погнал прочь и мать, и ее товарок.

– Если чего нужно будет, стучите в стенку, – приказала Вайолет.

– Хоть ночью, хоть днем, – добавил Уилф.

– Вы очень любезны. Сколько я вам должна?

Диана открыла кошелек. Но когда подняла глаза, то по лицам своих посетительниц поняла, что совершила большой faux pas.

Вернувшись к дому номер девять, Чарлз и Елизавета узнали, что Тони Тредголд ударом ноги распахнул входную дверь и теперь подстругивает ее торец внизу.