– Это миссис Беверли Тредголд, Чарлз, – представила соседку королева.

– Здравствуйте, как поживаете? – Чарлз протянул руку.

– Спасибо, в полном порядке. – Беверли ухватила его ладонь и энергично встряхнула.

– Мой сын, Чарлз Виндзор, – сказала королева.

– Маунтбеттен, – поправил Филип. И, обращаясь к Беверли, пояснил: – Его зовут Чарлз Маунтбеттен. Я его отец, и фамилия у него моя.

Чарлз подумал, что давно уже пора положить конец жуткому отцовскому деспотизму. А какую фамилию носила в девичестве его прабабка, королева Мария? Тек. Да, точно. Чарли Тек – неплохо, пожалуй, звучит?

– Мы потом это обсудим, Филип, – остановила мужа королева.

– Нечего тут обсуждать. Я – глава дома. Сорок лет я шагал позади тебя. Теперь моя очередь выйти вперед.

– Ты, значит, хочешь вести дом, да, Филип?

– Да, хочу.

– В таком случае, – сказала королева, – пойди-ка на кухню и ознакомься с многочисленными приспособлениями и операциями, необходимыми для заваривания чая. Не можем же мы вечно уповать на щедрость миссис Тредголд.

– Если хотите, я научу вас заваривать чай, – сказала Беверли. – Вообще-то это пара пустяков.

Но принц Филип пренебрег ее великодушным предложением и, обращаясь не к ней, а к Тони, пожаловался:

– Не могу включить горячую воду, а побриться необходимо. Займитесь этим, ладно?

Тони разобрала злость. «Ей-богу, – подумал он, – этот тип разговаривает со мной как с паршивым псом».

– Извините, – буркнул он, – мы с Бев уходим, хотим пропустить стаканчик. Ты готова, Бев?

Беверли обрадовалась: под этим предлогом она сможет покинуть дом, в котором сгущаются тучи семейных раздоров.

Тони отправился домой, прихватив с собой ящик с инструментами. Ну и денек выдался – псу под хвост по всем статьям. Вакансия забойщика кур по законам Корана, объявленная фирмой «Халяль», уплыла: перед Тони оказалось еще сто сорок четыре претендента, мужчины и женщины всевозможных вероисповеданий.

Беверли ненадолго задержалась у соседей, чтобы показать принцу Филипу, как подогреть на плите кастрюльку с водой для бритья. Нужно следить, объяснила она, чтобы ручка кастрюли торчала не вперед, а к стене.

– Тогда ребятишки не опрокинут ее ненароком.

В кухню вошел Чарлз и стал сосредоточенно наблюдать, словно ему демонстрировали военный танец племени маори. Незаметно подошли оба его сына с мордашками в оранжевых разводах и ухватили его за руки. Они припомнить не могли, когда им раньше удавалось так подолгу видеть отца. Вода запузырилась, и Беверли показала, как выключить горелку.

– Ну а теперь что делать? – уныло спросил Филип.

«Это уж дудки, черта с два я стану тебя брить», – подумала Беверли и с облегчением покинула дом бывшего королевского семейства.

– Ну, чисто малые дети, – говорила она Тони, переодеваясь в платье-для-пивной. – Чудеса еще, что задницу сами себе подтирают.

На следующее утро мороз стал еще злее.

– Филип, уже девять часов, а ты еще не побрился.

– Я отпускаю бороду.

– Но ты и не умылся.

– В ванной чертовски холодно.

– Ты уже два дня подряд носишь одну и ту же пижаму и халат.

– Я же выходить не собираюсь. Так чего ради утруждаться?

– Но тебе обязательно надо выйти.

– Зачем?

– Подышать свежим воздухом, размяться.

– В переулке Ад, чтоб ему пропасть, свежим воздухом и не пахнет. Дыра вонючая. Мерзопакостная. Знать не желаю про его существование. К дьяволу все – буду сидеть дома до самой смерти.

– И чем будешь заниматься?

– Ничем. Буду просто лежать в постели. А теперь – поставь поднос с завтраком, задерни эти распроклятые шторы и ступай, ладно?