Когда все занялись делом, Мэнди спросила:

– А чего вам будет особенно не хватать?

– Моего «мерса», – не задумываясь ответила Диана.

– «Мерса»?

– «Мерседеса-Бенц 500 SL». Цвета красный металлик, а скорость – до ста пятидесяти семи миль в час.

– Стоит небось будь здоров, – заметила Мэнди.

– Н-да, около семидесяти тысяч фунтов, – призналась Диана.

В комнате воцарилась тишина.

– И кто же за него платил?

– Герцогство Корнуоллское.

– А это еще кто? – удивилась Мэнди.

– Ну, в общем, мой муж, – сказала Диана.

– Семнадцать тысяч, говорите? – Вайолет поправила свой розовый слуховой аппарат.

– Семьдесят тысяч, – проорала Филомина Туссен, единственная чернокожая в этой компании. Все опять замолчали.

– За машину? – у Вайолет от возмущения дрожал подбородок.

Диана опустила глаза. Она еще не знала, что одежду, которая вызвала у нее такое презрение, эти женщины, выскоблившие ей кухню, купили в благотворительных магазинах. Лифчик Вайолет – особо большого размера – был приобретен за двадцать пять пенсов в магазине «Помогите престарелым».

Молчание нарушила Мэнди:

– Мне бы тоже, черт возьми, не хватало, да только не машины, а няньки.

Тут Диана вспомнила, что не видела Уильяма и Гарри с тех пор, как к ней пришли эти гостьи. Она громко позвала мальчиков, думая, что они наверху, но никто не ответил. Она выглянула в унылый садик позади дома, но не увидела там ни единой живой души, кроме Гарриса и принадлежавшей Мэнди Картер явно нечистокровной овчарки, чье расположение Гаррис силился завоевать. Псы вились друг возле друга. Маленький и большой, плебей и аристократ. Овчарку звали Кинг. Выбежав из дому, Диана принялась звать:

– Уильям, Гарри!

Уже почти стемнело. В домах вспыхивали голые, без абажуров, лампочки – переулок Ад готовился к ночи.

– Мальчики еще никогда не гуляли в темноте, – сказала Диана.

Это новое свидетельство изнеженности ее детей вызвало у женщин смех. Они ведь то и дело посылали поздним вечером своих малолетних ребятишек в бакалейную лавку, которую держит индиец. А как иначе? Неужто, имея собаку, самой же и лаять?

– Да где-нибудь тут играют, – стала успокаивать ее Вайолет.

Но Диана не желала успокаиваться. Набросив шелковую куртку с капюшоном, она зашагала в своих ковбойских сапожках по переулку Ад на поиски сыновей. В конце концов нашла их в доме номер девять: расставив перед газовым камином кораблики, они с дедушкой разыгрывали морскую битву. Диана наблюдала через окно эту сцену, пока Гарри, заметив ее, не помахал ладошкой. Принц Филип был в пижаме и халате. Он не побрился, редкие пряди волос свисали на уши. На серебряном столике времен Вильгельма III стояла банка тушеных бобов с зазубренной крышкой.

– Чарлз звонил, – крикнул в окно Филип. – Они все еще в больнице. Не могу пригласить вас к себе: проклятая входная дверь не открывается.

А ключ от черного хода потерян, черт его подери.

Поняв намек, Диана вернулась к своим домашним обязанностям. Когда все шкафы в кухне засияли чистотой, женщины сделали перерыв, чтобы попить чаю и выкурить по сигаретке.

– Может, хоть ненадолго да уймутся, – обронила Вайолет.

– Кто уймется? – удивилась Диана.

– Тараканы. Их у нас у всех полным-полно. Никакой силой не избавишься. Хоть ракетами по ним пали, все равно через три дня – тут как тут. Ну а теперь, – сменила Вайолет тему, – давайте бумагу: нужно застелить полки, прежде чем ставить туда продукты.

Ничего подходящего у Дианы не нашлось, и Вайолет забарабанила в стену, отделявшую ее гостиную от гостиной Дианы.

– Уилф! – крикнула она. – Принеси-ка сюда вчерашнюю газету.