Взглянув на одежду Мэнди, Диана с трудом подавила дрожь отвращения. Эластичные хлопчатобумажные джинсы – и туфли на шпильках! Брр! А эти стоящие дыбом светлые волосы! Посекшиеся концы – точно стрелки весеннего китайского лука.

Жуть. И эти бледные груди, вываливающиеся из розовой акриловой блузки с обширным вырезом, – сверхвульгарно.

– Чего-то вашего мужа с его мамашей долгонько нет, – заметила Вайолет Тоби.

– Да, – отозвалась Диана. – А больница далеко отсюда?

– Две мили по шоссе, – сказала молодая женщина, шею которой украшала тату в виде паука.

– Когда Клайв мне челюсть сломал, я шесть с лишним часов в больнице проторчала, – пожаловалась Мэнди.

– Господи помилуй! – воскликнула Диана. – А кто такой Клайв?

– Папка его, – сумрачно ответила Мэнди, указывая на Шэдоу. – Я тогда ни есть, ни курить, ни пить – ничего не могла.

– Только трахаться, да? – ухмыльнулась Вайолет. – Аж мне слышно было – через два-то дома.

Диана вспыхнула. Боже упаси, она не ханжа какая-нибудь, но ей очень не нравится, когда женщины употребляют крепкие выражения. Она подняла глаза; в это время мимо изгороди из влажных кустов бирючины шел инспектор Холиленд. Он сурово глянул на собравшееся в гостиной общество. Женщины дерзко засвистели, а татуированная громче всех – будто подзывала такси на шумной лондонской улице.

Холиленд уже шагал по дорожке. Лавируя между гостьями, Диана пошла открыть дверь. Инспектор откашлялся, собираясь с мыслями. Он напрочь забыл, как ему предписано к ней обращаться. Миссис Виндзор? Миссис Спенсер? Миссис Чарлз?

Диана пережидала, пока у инспектора пройдет приступ кашля.

– Им здесь находиться не положено, – выпалил наконец инспектор, указывая на сидящих в гостиной женщин. – Вы не должны пользоваться особым вниманием. – Он окончательно взял себя в руки. – Буду очень признателен, мадам, если вы попросите их уйти.

– Но это невозможно. Так грубо я не могу обойтись.

Гостиная одобрительно загудела; к двери тут же подскочила Вайолет – руки в карманах атласной куртки до пояса, на морщинистом лице застыло надменное выражение.

– Никакого особого внимания мы ей не оказываем. Зашли по-соседски – узнать, может, нужно чего.

– Ну конечно, – насмешливо ухмыльнулся Холиленд. – И к любой другой так же зашли бы, правда?

– Да, так и зашли бы, ей-богу, – искренне подтвердила Вайолет. – Мы здесь, в переулке Ад, держимся друг за дружку.

Она повернулась к Диане:

– Ну что, пойдем займемся кухней?

Холиленд отвернулся. Согласно финансовым отчетам, Вайолет, ее муж Уилф и их семеро взрослых детей еще не уплатили за этот год подушного налога; как, собственно, и за прошлый год. Так что у него будет возможность отыграться.

И тут Диана заметила бегущую по мостовой принцессу Маргариту: высокие каблуки цокают по асфальту, шубка распахнулась, пряди волос выбились из замысловатого узла на макушке. Подбежав к ограждению, она сцепилась с молодым полицейским. Инспектор Холиленд что-то произнес в рацию – и почти в тот же миг взревела автомобильная сирена, всю улицу залило резким белым светом.

– Господи помилуй! – воскликнула Вайолет. – Прямо как в Кольдице[11] каком-нибудь!

– Да это Марго, – объяснила Диана. – Пытается прорваться, несмотря на комендантский час.

Инспектор Холиленд самолично проводил принцессу Маргариту обратно к ее дому.

– Но мне необходимо попасть в «Маркс и Спенсер» до закрытия, – услышала Диана. – Я же не умею готовить.

Прикрыв входную дверь, Диана вернулась к соседкам. Она уже предвкушала, как наденет фартук, пойдет на кухню и станет там греметь всякими кастрюлями и сковородками, в точности как пел в одной песенке Литтл Ричард. Возьмет у Вайолет на вечер специальную сковороду и приготовит для всей семьи яичницу с фасолью и жареной картошкой. Чарлзу придется отступить от своей жесткой диеты, пока не будет налажена поставка бобовых. А у Вайолет вряд ли есть лишняя банка чечевицы.