Вдобавок ко всем прочим заботам она взяла на себя обязанность преподавать нам, и таким образом у нас установились очень близкие и довольно непростые отношения, поскольку она была вспыльчивой и меньше всего склонной щадить своих детей. «Ваш отец – великий человек». Но никаким другим способом мы не смогли бы за то недолгое время, что было нам отпущено, так много узнать о ее истинной натуре, не прикрытой ни одной из тех изящных личин, которые обычно и являются причиной возникновения пропасти между женщиной средних лет и ее детьми. Возможно, было бы лучше и менее утомительно для нее самой, если бы она поняла, что по меньшей мере часть ее забот вполне мог взять на себя кто-то еще. Однако она была импульсивной и немного властной; настолько уверенной в своей несгибаемой воле, что едва ли поверила бы в существование более энергичных и эффективных людей, чем она сама. Вот почему, когда твой дедушка заболел, она бы ни за что не доверила его сиделке, равно как и не считала, что гувернантка сможет научить нас чему-либо так же хорошо, как она сама. И помимо экономии денег, которая всегда была ей в тягость, она стала придавать огромное значение экономии времени, словно замечала, как растут обязанности и желания, а время на их исполнение ускользает из ее цепких пальцев. Она постоянно держала в уме свои широкие взгляды на мир, о чем я уже говорила, и то, как он должен быть устроен; она никогда не произносила банальностей; по мере того как ее силы убывали, отдых случался все реже; словно выдохшийся пловец, она погружалась глубже и глубже, лишь изредка выныривая, чтобы высмотреть на горизонте маячащий безмятежный берег, к которому можно было бы прибиться в старости, когда вся эта каторга закончится. Однако, восклицая, что это немыслимое расточительство – вести такую жизнь, мы, несомненно, упускаем из виду ее составляющие – мужа, детей и дом, например, – которые, если рассматривать их как единое целое – как то, что окружало твою бабушку и питало ее силами, – делают жизнь не такой уж стремительной и трагично короткой. Что примечательно, пришла к выводу я, так это не расточительство и не напрасное геройство твоей бабушки, а благородство, порожденное рассудительностью, благодаря чему ее усилия всегда были направлены на конкретную цель. Не было никаких излишеств, и именно по этой причине, как бы ни проходили те годы, ее отпечаток на них неизгладим, словно высечен острым клинком, и ничем не запятнан. В самых разных уголках земли многие до сих пор говорят о ней как о человеке, который действительно повлиял на их жизнь. Приходила она веселая, разгневанная или в порыве сочувствия, не имеет значения; о ней говорят как о важном событии; вспоминают, как все в ее присутствии наполнялось смыслом; как она стояла и поворачивалась; как громко пели птицы, а по небу проплывало причудливое облако. Куда она делась? Слова-то ее здесь. Она умерла в сорок восемь лет, когда твоя мать была 15-летним ребенком36. Если мой рассказ имеет хоть какой-то смысл, ты поймешь, что ее смерть стала величайшим несчастьем из всех возможных; словно в один прекрасный весенний день облака вдруг превратились в черные тучи, заполонили небо и замерли; ветер стих, а все существа на земле застонали и заметались в бесцельных поисках утраченного. Но какие вообще образы способны передать те бесчисленные формы, которые она с тех пор приняла в жизни множества людей? Говорят, мертвых забывают, хотя правильнее сказать, что жизнь по большей части не имеет никакого смысла для любого из нас. Однако снова и снова, в самых разных ситуациях, которые мне и не перечесть – ночью в постели или на улице, или когда я вхожу в комнату, – появляется она, прекрасная, выразительная, со знакомыми фразочками и смехом; ближе, чем все живые; освещая нашу бесцельную жизнь, словно факел, бесконечно благородный и восхитительный, особенно в глазах ее детей.