Бернет замер, его рука с сигаретой остановилась на полпути ко рту. Несколько секунд он молча смотрел на Джона, затем медленно выдохнул дым:

– И ты пришел сказать мне об этом перед собеседованием?

– Вы знали? – удивился Джон.

– В этом бизнесе нет секретов, Харт. Эддингтон звонил мне вчера, спрашивал о тебе.

– И что вы сказали?

Бернет усмехнулся:

– Правду. Что ты талантлив, но неопытен. Что у тебя отличные идеи, но проблемы с их практической реализацией. Что ты хороший копирайтер, но тебе еще многому нужно научиться.

Он затушил сигарету:

– Но я также сказал, что однажды ты можешь стать одним из лучших в индустрии. Если найдешь правильный путь и правильных наставников.

Джон не ожидал такой откровенности:

– И вы не против, что я ухожу? После всего, что вы сделали для меня?

Бернет долго смотрел на него, затем тяжело вздохнул:

– Слушай, Харт. Я не слепой. Я вижу, как ты маешься здесь, как чувствуешь, что перерос нас. Может быть, так и есть. Я вижу в тебе огонь, настоящую страсть к этому бизнесу. Но тебе нужен больший холст, чем я могу предложить сейчас.

Он открыл ящик стола и достал небольшую книгу в кожаном переплете:

– Держи. Это моя копия "Признаний рекламщика" Огилви с его автографом. Он подписал ее для меня в 1963 году, когда я был таким же амбициозным молодым копирайтером, как ты.

Джон осторожно взял книгу:

– Я не могу принять это.

– Можешь и примешь, – твердо сказал Бернет. – Считай это инвестицией. Когда-нибудь, когда ты станешь большой шишкой, я буду хвастаться, что дал тебе первую работу.

Он встал, давая понять, что разговор окончен:

– Иди, готовься к собеседованию. И запомни: в "Эддингтон & Хоуп" другая культура, другие люди, другие правила игры. Будь готов к тому, что тебе придется доказывать свою ценность с нуля.

Джон тоже поднялся:

– Спасибо, Майкл. За всё.

– Не за что, парень, – Бернет протянул руку. – Просто не забывай, откуда ты пришел.

Часть 2: Новые горизонты

В среду, ровно в два часа дня, Джон вошел в сверкающий холл бизнес-центра на Мэдисон-авеню, 383. "Эддингтон & Хоуп" занимало три верхних этажа здания, и уже в лифте Джон почувствовал разницу между своим нынешним местом работы и потенциальным будущим. Зеркальные стены, мрамор, дизайнерская мебель – всё кричало о престиже и успехе.

Двери лифта открылись на двадцать третьем этаже, и Джон шагнул в просторный светлый холл с логотипом "Эддингтон & Хоуп" на стене. За стойкой ресепшн сидела безупречно одетая девушка.

– Добрый день, – сказал Джон. – Я на встречу с Элизабет Тейлор.

– Вы, должно быть, Джон Харт, – улыбнулась девушка. – Мисс Тейлор ожидает вас. Следуйте за мной.

Она провела его через открытое пространство офиса, где десятки людей работали за современными столами. Джон заметил, что многие из них были одеты так, словно только что сошли со страниц модных журналов. Это сильно отличалось от более расслабленной атмосферы "Бернет & Партнеры".

Элизабет Тейлор ждала его в небольшом конференц-зале. Она оказалась женщиной лет сорока, с безупречной прической, в строгом костюме и с жемчужным ожерельем. Её рукопожатие было крепким, а взгляд – оценивающим.

– Мистер Харт, рада познакомиться лично, – сказала она. – Ричард Эддингтон присоединится к нам через несколько минут. Пока расскажите мне о себе.

Джон начал с заготовленного рассказа о своем образовании, опыте работы и подходе к рекламе, но вскоре понял, что Элизабет интересует нечто иное.

– Да-да, всё это есть в вашем резюме, – прервала она его. – Меня интересует, почему вы хотите уйти от Бернета. Он хороший рекламист, хоть и старой школы.