Я и сама не знаю, чего всполошилась. Вот действительно, чего? Веду себя, как школьница в мужской раздевалке. Но мозгу сколько не объясняй, а он твердит свое: “Тебе же понравилось, да, Катя? Это же было красиво, правда? А если бы Даник тебя не видел, ты бы тоже ушла? А если бы увидел, но закрыл дверь до того, как ты вышла, что тогда?”

Не хочу об этом думать!

— Есть закурить? — спрашиваю.

— Не курю, год уже.

— Жаль. Мне нравится, когда мужчина курит, — говорю и сжимаю челюсти. Это уже слишком, заткнись!

— Могу к соседям сходить.

— Не надо…

— Ладно, пойдем, пока угли не догорели. У нас сегодня на ужин куриные крылышки. Пальчики оближешь. Я серьезно! — Он подает мне руку. Просто помогает встать — без всяких прижиманий и намеков.

Вечер и дальше проходит мирно.

Поедая куриные крылышки — они и в самом деле нечто! — мы обсуждаем, что можно сотворить с усадьбой.

Даник говорит, нужно починить крыльцо, заменить некоторые деревянные элементы фасада, покрасить снаружи стены. Внутри поменять посуду — как выясняется, на сленге это означает унитазы и раковины. В идеале поменять окна, но это выльется в заоблачную сумму, так что окна пока не трогаем.

Все выглядит не так уж и страшно. Его знакомая поможет найти покупателей, она, кстати, была с нами на вечеринке. Я не опознаю ее по имени, но, похоже, это Блондинка. А с бригадой рабочих Даник уже договорился — через пару дней смогут приступить.

— До осени управимся, — говорит Даник.

— До осени — это вообще без разговоров. Потом мне на работу, Машке в школу.

Смотрю, как солнце нехотя опускается за кромку леса. Утка с утятами плывут у самого берега, они радостно крякают, то и дело ныряя под воду.

Все выглядит так, будто у нас может получиться. Будто мы справимся. Я хорошо знаю, что ожидания надо делить на два, но сейчас просто не хочется об этом думать. Хочется смотреть на уток.

— Слушай, Даник, — говорю я. — Тебе нельзя оставаться в этом доме. Он в аварийном состоянии. Я просто спать нормально не смогу, зная, что ты ходишь под этими досками.

— Ну ладно, — отвечает Даник и швыряет в озеро то ли камень, то ли ракушку. Эта штука прыгает по воде, распугивая уток. — Я же обещал, что займусь. Руки еще не дошли.

— Так не годится. Там каждая минута может стать последней.

— Так что мне делать? С девчонками в палатке спать? — усмехается он.

— Может, к друзьям?..

— Нет уж.

Я медлю.

— У нас есть гостевой домик. Можешь пока там пожить. Пока другой вариант не найдешь.

Даник пожимает плечами.

— Ну ладно… Отвернись, мне надо костер потушить.

Я только закатываю глаза и отхожу подальше. Мальчишка!..

32. Глава 28. Не открывай глаза

Я в гостевом домике. Поднимаю плетеный стул, чтобы вытащить его на улицу, а он вдруг теряет вес. Оглядываюсь —это Даник его перехватил.

Уже пришел. Я думала, больше успею сделать.

У двери стоит большая спортивная сумка и гитара в чехле.

— Ничего так, — говорит Даник, оглядывая комнату.

По сравнению с его аварийным домом так вообще дворец.

Теперь, когда я вытащила отсюда почти весь хлам, здесь и в самом деле стало вполне уютно. Стены, пол, потолок — из золотисто-коричневых сосновых досок. Низкая широкая кровать укрыта самодельным пледом — я полчаса трясла его, чтобы избавиться от пыли. Деревянный кухонный уголок: стол, стул, плита. Посуду надо принести…

В тишине вокруг голой лампочки летает, трепеща крыльями, ночная бабочка.

— Дальше, давай, сам.

Показываю Данику, где ведра, тряпки, и сбегаю. Мне все еще не по себе после переживаний в его доме.

Уже одиннадцать. Можно сделать вид, что легла спать.