Мария Птахова, Лена Лето Его копия

1. О книге

Чувственная и эмоциональная история

Его копия

она старше | очень эмоционально | любовь и страсть

Аннотация

Даник оттесняет меня в угол кухни, давит своей мощью.

— Прекрати! Прекрати! Пре-кра-ти! — визжу я.

— Я же вижу, как ты на меня смотришь. — Он упирается ладонью о стену, прямо у моего лица, и склоняется ко мне.

— Это не то, что ты думаешь! — на выдохе произношу я. Господи, ну как же ему все объяснить?!

— Детский сад!

Он обхватывает ладонями мое лицо и неожиданно нежно, тепло целует в губы.

Сердце в отчаянии дергается к горлу. И вместо того, чтобы сопротивляться, я, ошарашенная, замираю.

Память, измученная последними днями, легко устраивает подмену, будто на несколько секунд утягивает меня в портал времени. Я чувствую запах мужчины, которого так сильно любила! Его вкус, напор, жажду близости. И тело реагирует на нежность его сына так же, как тогда, в восемнадцать лет, на него самого. Я невольно льну к Данику, обвиваю его шею рукой и делаю то, что нельзя — ни за что, ни при каких обстоятельствах, о чем точно пожалею — отвечаю на поцелуй.

ХЭ точно будет!

Листайте >>>

2. Глава 1. Не выдумывай!

Мы въезжаем в город ближе к полуночи. Дворники сметают с лобового стекла дождевые капли. На заднем сиденье спит Машка, моя девятилетняя дочка.

Я не была здесь четырнадцать лет — с тех пор как познакомилась с моей первой и единственной любовью — мужчиной, о котором до сих пор вспоминаю каждый день. И которого больше никогда не увижу.

— Эй, просыпайся, соня! — бужу я Машку, хотя могла еще дать ей поспать. Просто сейчас она очень, очень мне нужна. — Почти приехали.

Слезы наполняют глаза, из-за этого кажется, будто свет фонарей растекается по всему лобовому стеклу. Я выбираю в музыкальном приложении первую же бодрую песню — “Не выдумывай” Коржа — и выкручиваю громкость едва ли не на максимум.

— “Не выдумывай! Не выдумывай! Все что парит там, не держи в себе”, — орем мы, срывая голос, и тяжесть в груди унимается.

Не выдумывай! Не выдумывай!

Не накручивай, не ищи проблем…

Мы паркуемся возле усадьбы, которая досталась мне по наследству. Здесь я познакомилась с Сашей, он давал мне уроки музыки.

Мне было восемнадцать, ему тридцать пять.

Я выросла, теперь мне не нужно притворяться взрослой — я и есть взрослая. Сама принимаю решения, мне никто не указ. Но сейчас, пока Маша светит мне фонариком на телефоне, я проворачиваю ключ в замочной скважине и отчаянно хочу оказаться снова той восемнадцатилетней девочкой со всеми ее ограничениями и катастрофами вселенского масштаба. Я так хочу, чтобы Саша снова вошел в этот дом!

— Мам, ты чего? — спрашивает Маша. Она что-то чувствует и светит фонариком мне в лицо, но толком ничего не видит — положение неудобное. А я не могу сдержать слез — четырнадцать лет так не плакала, надо выпустить их, завтра буду нормальным человеком.

— Мошка в глаз попала, — привычно вру я. — Все, входи.

Внутри дом пахнет затхлостью и лимонным чистящим средством. Здесь уже год никто не живет, я думала, будет хуже. Но Кирилл, мой бывший муж, кого-то нанял, чтобы подготовить усадьбу к продаже. Он всегда был заботливым.

Втаскиваю чемодан в свою бывшую комнату. Здесь ничего не изменилось, будто музей какой-то. Тот же письменный стол с резными ножками, та же высокая металлическая кровать с тремя подушками, сложенными башней. Я оставляю две поменьше, большую откладываю на стол. Перестилаю постельное белье.

Разрешаю Машке сегодня не чистить зубы и спать вместе со мной — мы все же на одну ночь, завтра подпишем документы на продажу — и домой. Она, конечно, делает несколько прыжков на кровати, как на батуте, потом успокаивается. Приоткрываю окно, выключаю настольную лампу.

Непроницаемая темнота — даже луна не светит. Острая тишина, в которой комариный писк — будто гул пролетающего над головой самолета. Машка прячется от комаров под одеялом и вскоре засыпает. А я не могу уснуть. Лежу, не шевелясь, вспоминаю, вспоминаю и беззвучно реву.

Как же я по нему скучаю!.. Это никогда не закончится…

А еще кажется, что я никогда не усну. Но ближе к рассвету что-то во мне ломается, и реальность исчезает.

Меня будит короткий звонкий свист, аж сердце дергается. Наверное, мне снился Саша.

В комнате прохладно, пахнет сырой землей и скошенной травой — совсем не похоже на запах летнего города.

Я приподнимаюсь на локтях. Одна створка окна распахнута и прикрыта кружевной занавеской, солнечные лучи пробиваются сквозь ткань, мягкими бликами ложатся на пол.

Я сажусь на край кровати — и так же делает мой двойник в овальном зеркале в деревянной резной раме. Заспанное лицо, взъерошенные волосы. Застиранная Сашина футболка съехала с плеча.