Свист повторяется, громче, протяжнее — как и четырнадцать лет назад. Тело вмиг окатывает холодными мурашками, к горлу подбирается тошнота.

— Эй, черти! Живее! — раздается следом зычный, веселый мужской голос.

Я знаю, что не сплю.

Тогда что?..

Я схожу с ума? Слишком много болезненных воспоминаний, и мозг не справился?..

На ватных ногах подхожу к окну — высокому, старому, с паутинкой трещин. Оно выходит в яблоневый сад. Пышный зеленый газон пересекает узкая траншея, возле которой с лопатами копошатся парни, навскидку старшеклассники. Тот голос точно не мог принадлежать никому из них.

А потом я вытягиваю шею — и вижу его.

Высокий, сильный парень, лет двадцати пяти, с короткими, выжженными на солнце волосами. С обнаженным загорелым торсом и заметным рельефом мышц. Он стоит, перекинув лопату за плечи, свесив с нее кисти рук.

Это не Саша.

Точно не Саша.

Но это его копия.

3. Даник

Знакомим вас с героями жаркой и чувственной истории. Встречайте!

Даниил Сафонов, 23 года

Если музыка, то поп-рок

Если алкоголь, то пиво

Если хобби, то игра на гитаре и путешествия на мотоцикле

Если очень хочется, то можно

Если любовь, то в омут с головой

4. Глава 2. Между “есть” и “был”

Я присаживаюсь на край стола и вцепляюсь в него пальцами. Так, дыши, Катя. Это же не призрак. Просто парень, очень, очень похожий на Сашу.

Вылитый Саша, только лет на десять моложе.

Его сын? Даник?..

От эмоций картинка перед глазами пляшет. Я пытаюсь сосредоточиться: вот Машка спит, раскинув руки и ноги на всю кровать. Вот на полу лежит незастегнутый чемодан с торчащей одеждой, в таком виде он похож на чизбургер…

Даник. Ты же знала, что у Саши сын…

Думаю об этом и ловлю себя на том, что даже в мыслях пропускаю глагол, чтобы не выбирать между “есть” и “был”.

Это Даник.

Он вырос и стал мужчиной.

Так и должно было случиться. Логично же: четырнадцать лет прошло. Сколько ему тогда было: восемь? девять? Просто в моей памяти он остался мальчишкой, с которым я гоняла мяч под яблонями.

В моей памяти Даник остался его маленьким сыном. А теперь моя Машка его ровесница. А я почти ровесница Саши.

Все эти цифры выстраиваются в голове и бьют по вискам.

Как такое может быть?.. То есть понятно как: это просто жизнь, просто так течет время. Но как?..

Я подкрадываюсь к окну и через занавеску наблюдаю, как четверо парней с азартом копают траншею, поднимая комья земли и облака пыли. До меня доносится их смех и разговоры. Кто-то из них в шортах, кто-то в джинсах, в футболках и без, и все без кепок — мальчишки!

Даник, Сашина копия, стоит ко мне боком, то и дело вгрызаясь лопатой в землю. Он выделяется среди остальных: уверенными движениями, харизматичной улыбкой — Сашиной улыбкой. Солнечные лучи играют на его загорелой коже, подчеркивая мышцы.

Один из парней отходит в тень яблони, поднимает с земли пластиковую бутылку с водой и делает глоток.

— Теплая, как моча! — жалуется он. — Я съезжу за холодной?

Погода и в самом деле изменилась, как по прогнозу. Парит. Солнечное пятно на подоконнике греет мою ладонь.

— Откуда ты знаешь, какая моча? — ржет кто-то.

Даник просит его заткнуться и кивает на мое окно. Я дергаюсь вглубь комнаты. Они вряд ли меня видят, только то, что створки приоткрыты, но все равно не по себе.

А если это не Даник? Если мне просто очень хочется, чтобы это был он?..

Между нами метров двадцать, светит яркое солнце — детали не рассмотреть. Еще от родителей я узнала, что мама Даника забрала сына к себе то ли во Владивосток, то ли в Новороссийск — к своему мужу-нефтянику. С какой стати Данику сюда возвращаться? У него здесь никого не осталось.