— Пока с тобой моя дочка, это все — мое дело. Абсолютно все. Потому что ты не способна позаботиться ни о ней, ни о себе…

Сбрасываю вызов и выключаю телефон.

Крыса — как говорит Машка.

Дома привожу себя в порядок: моюсь, причесываюсь, замазываю тональником круги под глазами. Мысленно ругаюсь с Кириллом, вспоминая свои обиды. Он хороший человек, но временами по отношению ко мне и Машке ведет себя как полный мудак! Я не лучше, я вообще ужасная жена и мама. Но я не прятала от него противозачаточные, не отвечала на звонки на его телефон, когда звонили с незнакомого номера, не обещала Машке совместную поездку на море, без моего ведома, когда мы уже были в разводе!

Выхожу из дома, хлопнув дверью, аж стекла на веранде дрогнули.

Как там правильно? Три длинных вдоха, короткий выдох? Или наоборот?

Но вместо этого на ум приходит воспоминание, как Даник, улыбаясь во все тридцать два зуба, вытаскивает из-за спины букет полевых цветов. Даже останавливаюсь, чтобы снова пережить это ощущение. Я злилась на него за выходку с мотоциклом и оставила цветы на скамейке. Теперь даже жалко немного.

Я не знаю, как во все это ввязалась. Не знаю, чем закончится авантюра с усадьбой, как разрулить все с работой. Но знаю, что сейчас пойду на рынок, буду долго выстукивать самый спелый арбуз, тщательно рассматривать их хвостики. Куплю самый-самый вкусный, пойду к Таисе Ивановне, и мы вчетвером будет есть этот кусочек лета, жмурясь от сладости и солнца. А дальше посмотрим.

30. Глава 26. Сто раз согласна!

Таиса Ивановна встречает меня у крыльца. Она поливает из большой металлической лейки петуньи — бело-розово-фиолетовые облака, стекающее по обеим сторонам ступеней.

— Вы как раз вовремя! — говорит Таиса Ивановна. — Девочки уже позавтракали — гречку с котлетами.

— Машка не ест гречку, — подозрительно прищуриваюсь я. — Это точно моя дочка?

— Все она ест. Это смотря, что пообещать, — улыбается Таиса Ивановна.

— И что вы пообещали? — Я мысленно раскрываю блокнот для заметок.

— Хочу уговорить вас отпустить сегодня Машеньку на ночевку в палатке — прямо здесь, на заднем дворе. Я скоро веду свой 4 “А” в поход, у нас, можно сказать, репетиция — еще две девочки из Верочкиного класса придут. Ночи сейчас теплые, спальников хватит на всех. Соглашайтесь! Девочки так счастливы!

Конечно, я согласна! Сто раз согласна! Машка грезила ночевками в палатке все детство, а мы с Кириллом так и не добрались это устроить. Она, правда, мечтала о ночевке в диком лесу и желательно с медведями. Но, думаю, и двор для начала ее устроит.

— Мне неловко, Таиса Ивановна. Она же постоянно у вас тут торчит, — говорю я, но не очень уверенно.

— Мне с Машенькой проще, чем без нее, я только с радостью. Они с Верой не разлей вода. Я сегодня даже клубнику успела прополоть, неделю не добиралась. Хотите клубники?

Я вообще со всеми предложениями Таисы Ивановны заранее согласна.

— Давайте хоть палатку помогу поставить. Еще ни разу не ставила, но отлично умею пользоваться инструкциями на ютубе.

— Не надо, золотце, Даня уже ставит.

Даник… Оглядываюсь. Байка нет. Неужели все по-честному?

Говорю, что подожду Машку на улице, и иду на задний двор.

Даник стоит под палящим солнцем на газоне, на одном колене, возле палатки-шатра и всаживает металлический колышек в землю. Не хочу, но все равно замечаю, как красиво при этом напрягаются мышцы на его руках.

Он как-то замечает меня, оглядывается.

— Ну как? Оттаяла?

Тяжело вздыхаю.

— Даник, — говорю я серьезным тоном. — Назад дороги нет. Покупатель не вернется. Я окончательно зарекомендовала себя как стремного и ненадежного продавца.