Потом пришел Саша и принес кофе — и кофе тоже впервые показался вкусным. Я прижалась нагретой солнцем щекой к Сашиному плечу и попросила показать мне лето.

Касаюсь своей щеки — она тоже уже теплая.

Поглядываю на Даника. Он сидит рядом, без футболки, свесив ноги в воду, чуть сутулится. Я делаю осторожный медленный вдох, чтобы не дать воздуху разрезать легкие — как же он похож на отца! И его плечо так близко от моей щеки… Вот бы положить на него голову, хоть на секундочку — просто, чтобы почувствовать…

Нельзя.

Нельзя, нельзя, нельзя…

У нас с Сашей все это должно было случиться. Я могла прямо сейчас сидеть с ним на этой же пристани — мне тридцать два, ему сорок девять. А Даник лежал бы поодаль, подложив зачехленную гитару под голову, подставив солнцу лицо с едва заметными веснушками.

Саша обнимал бы меня за плечи. И мне было бы так хорошо и спокойно, будто самое важное в жизни уже свершилось, и все, что осталось, — просто быть счастливой.

Я незаметным движением смахиваю со щек слезы.

Как же несправедливо… Мы никому не делали зла, мы просто друг друга любили. Почему его больше нет? Почему две жизни отнялись одним махом, просто по случайности, по стечению обстоятельств?

Но какое же счастье, что у Саши остался Даник. Он просто обязан быть счастливым: за себя и за своего отца.

Даник отставляет кружку и оборачивается, чтобы взять гитару. Чувствую, его взгляд останавливается за моей спиной. Вспоминаю: там же на ограждении сушится мое белье. А значит, его нет на мне. Даник косится на меня, я прячу лицо за чашкой кофе. Но на самом деле я не чувствую неловкости. Будто перед Даником мне нечего стыдиться.

Он берет гитару в руки. Гриф оказывается совсем рядом.

— А где эти пластмассовые штуки, которыми крутят колки? — спрашиваю я. Только металлические колышки торчат.

— Я их снял, чтобы разные черти не настраивали мою гитару под себя.

— А ты как настраиваешь?

— Плоскогубцами, — шепотом говорит он мне на ухо, будто доверяет сокровенную тайну. — Ты когда-нибудь играла на гитаре?

Мотаю головой.

— Хочешь попробовать?

Не дожидаясь ответа, Даник передает мне гитару, а сам опускается позади меня. Помогает мне расположить пальцы на грифе, прижимает ими струны, струны впиваются в кожу. Ого! Даже немного больно.

Даник обхватывает мою вторую ладонь, бережно, нежно, и проводит моими пальцами по струнам. Получается красивый чистый звук. Он эхом отзывается в груди, тихо, тонко вибрирует в солнечном сплетении.

Вот это мне надо останавливать? Или можно просто наслаждаться, как обычному человеку?

— А теперь давай так… — Даник переставляет мои пальцы. И я наслаждаюсь тем, какие у него теплые руки, какие уверенные движения.

Я прямо чувствую, как между нами тоже завязываются невидимые узелки. А вот это точно надо остановить.

— Давай ты, — я отдаю ему гитару, — у тебя лучше получается.

Он снова садится рядом со мной, берет несколько аккордов. Узнаю "Я был влюблен в Вас" Сплина. Давно не слышала этой песни.

Сначала я просто вслушиваюсь в музыку и думаю о том, как мелодия, печальная, глубокая, трогательная, созвучна с моим настроением. А потом проступают слова…

Представьте, я был вызван на дуэль.

Я был убит и вот восстал из гроба,

Пришел сказать возлюбленной своей

Слова, что прозвучали громче грома.

Я был влюблен в Вас и влюблен сейчас,

Когда в цветах и яблоня, и вишни,

Моя, внезапно вспыхнувшая страсть,

Которая дороже целой жизни.

Я был влюблен в Вас и влюблен теперь.

Я напеваю всюду эти строки,

Я незаметно превращаюсь в тень,

Идущую по солнечной дороге...

Как можно было именно сейчас сыграть эту песню, ну как?..