На ней же даже не купальник, а нижнее белье.

Мое тело горит от предвкушения — кажется, вода вокруг нас сейчас закипит. Внизу живота горит, жжет, требует. Я стискиваю зубы, чтобы все не испортить, чтобы по-прежнему оставаться терпеливым, мягким. А фантазия уже забегает вперед — туда, где мы прячемся возле свай пристани. Катя, обхватив меня ногами, жмется ко мне, обнимает за шею. Я одной рукой упираюсь в доски, другой придерживаю ее бедра, помогая ей двигаться мне навстречу, толчками, в одном ритме…

— Я хочу тебя… — говорю ей на ухо и в фантазии, и в реальности — и чувствую, как ее тело откликается на мои слова. Она льнет ко мне. Выдыхает стон, тихий, но такой чувственный, что я снова на мгновение сжимаю челюсти.

Провожу губами по шее — и по ее коже бегут мурашки. Я даже под водой их чувствую. Как она на меня реагирует, охренеть!

И вдруг ее ладони упираются мне в грудь.

— Даник, прекрати! — ледяным тоном окатывает меня Катя, словно после бани сталкивает в прорубь. Перепад такой резкий… Я не сразу понимаю, что она действительно сопротивляется.

Какое — прекрати?..

Будто я все это придумал. Будто не было стона, мурашек по коже, будто она не льнула ко мне так, словно тоже в мыслях была под пристанью.

Я в себя не могу прийти.

Тестостерон сейчас из ушей польется.

Катя, что за херня? Зачем все это позволяешь, чтобы потом обломать?

Я не жалею. Но, твою мать, почему?!

Пытаюсь запихнуть эмоции в свое тело. Я же и не думал, что будет просто.

Но почему?..

Это даже не два шага назад, а все четыре.

Да просто с горки кубарем!

Что я не так сделал? Не так понял?!

Сейчас не время? Нам надо быть друзьями?

Она направляется к берегу — и все. Будто струна оборвалась. Вибрация в груди, и следом пустота, как в вакууме — вот так ощущаю ее отсутствие.

Катя, не уходи… Да не уходи ты!

Я и другом могу — какое-то время. Хочешь — другом?..

Но вслух не говорю — насчет друга я не уверен.

Потом все заново. Пиво, музыка, искры в небо.

На рассвете всех незаметно выгоняю. У нас, может, с Катей последние часы.

Готовлю ей кофе. Играю Сплина “Я был влюблен в вас”. Мелодия без намеков, без желания утащить под пристань — просто состояние моей души.

Чувствую ее взгляд. Поднимаю голову… А в ее глазах такое творится!.. Там такой пожар, такое смятение. Это ни разу не дружба. Это такие чувства, из-за которых начинаются войны.

Я машинально откладываю гитару. Даже толком не понимаю, что делаю. Понимаю, что тянет к ней, как булавку к магниту, что так надо, что сейчас тот самый момент… И когда почти касаюсь ее губ, когда уже почувствовал их тепло, слышу:

— Я не останусь, Даник.

Ступор. Меня будто копьем пригвоздили.

Как после марафона застыл — сейчас сердце выплюну.

Что не так?!

Что, твою мать, не так?!

И шансов на ответ — ноль.

Сердце колотится — аж футболка трясется. Если я сейчас что-то не сделаю, то взорвусь.

Я встаю и иду к байку.

26. Глава 22. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

— Я не останусь, Даник. Через два часа придут покупатели. Я подписываю договор — и все, уезжаю.

Он опускает голову — не вижу его взгляда — машинальным движением трет затылок.

— Почему?..

— У меня нет причин оставаться. — Я незаметно сжимаю кулаки — впиваюсь ногтями в ладони, чтобы сохранить в голосе равнодушие.

Он вскидывает голову.

— Ни одной?..

Кажется, воздух вокруг нас звенит от эмоций.

Я молчу, затаив дыхание.

Самое важное сказано, теперь пусть Даник просто это примет.

Конечно, он злится. Я позволила себе фантазии, а он не так их истолковал. Я словно с ним играла, хотя у меня и в мыслях такого не было. Он обижен и рассержен — или что чувствуют парни в таком возрасте?