Вот только что-то подсказывало, что там, на Земле, я не сумела бы полюбить никого так сильно и бесповоротно, как беловолосого азиранина с глазами цвета космоса. Наверное, я бы всегда чувствовала эту невосполнимую потерю, печаль о несбывшемся, нехватку кого-то очень важного в своей жизни... Возможно, самого важного.

И разве не об этом я мечтала в юности? О чуде, о приключениях, о суперспособностях и особом предназначении, как у всякого избранного? Так вот же оно все, получи и распишись! Жаль, что бессмертие я тогда у судьбы попросить не догадалась...

Мое сознание уже балансировало на грани сна, когда я вдруг ощутила ЭТО. Словно мягкий толчок, заставивший меня распахнуть глаза и слепо уставиться во Тьму – потому что именно она сейчас была повсюду, густая, осязаемая и живая. Она что-то шептала десятками голосов, зовя за собой, трогая мое тело бархатными лапами, проникая под кожу, и все во мне откликалось на этот зов, как откликаются на призыв матери детеныши животных. Затем Тьма схлынула, рассеялась, вернув реальности привычные краски и тишину, но я все еще чувствовала ее присутствие – где-то здесь, совсем рядом, на погруженном в сон корабле – и испытывала острую, почти мучительную потребность с ней воссоединиться.

Едва отдавая себе отчет в своих действиях, я резко села в постели, спустила ноги на пол, встала и прямо так, как была, босая и одетая лишь в майку и пижамные шорты, вышла из каюты. Освещение снаружи слегка притушили, но видимость была не хуже, чем в дневное время суток; впрочем, меня вело какое-то внутреннее зрение, не позволившее бы мне сбиться с пути даже в кромешной темноте.

Уверенно миновав безлюдные коридоры, я вызвала лифт и спустилась на пятый уровень, где располагался медотсек. Оказавшись в уже знакомой комнате отдыха, немного постояла, прислушиваясь к своим ощущениям, после чего уверенно развернулась в сторону, противоположную той, где находились наши с Эриком карантинные боксы.

Стальная дверь послушно раздвинула створки, впустив меня в широкий полуосвещенный коридор с рядами помещений по обе стороны – почти точное отражение того, по которому нас днем ранее вела Ллайна. Только здесь в большей части комнат, просматривающихся через обзорные окна, не горел свет, а остальные напоминали какие-то зловещие лаборатории, ставшие бы отличными декорациями для съемок фильмов о мутантах и оживших мертвецах. Даже сейчас, пребывая во власти странного гипноза, я невольно ежилась, проходя мимо всех этих окон, за которыми не было видно не единой живой души.

В конце коридора меня встретило неожиданное препятствие – мощная дверь с биометрическим замком и надписью, предупреждающей о доступе только для авторизованного персонала. Пройти дальше – а именно туда меня тянула сила темного притяжения – не было никакой возможности. Похоже, здесь держали что-то секретное, что-то, не предназначенное для чужих глаз и, как подсказывала интуиция, по-настоящему опасное. Что-то... или кого-то?

Я все же попытала удачи, коснувшись сенсорной панели, но, просканировав меня, система защиты предсказуемо отказалась открывать дверь. Переминаясь с ноги на ногу, я огляделась, подняла голову и вздрогнула, увидев прилепившуюся к потолку над дверью крохотную камеру видеонаблюдения. Ну, отлично. Теперь еще и объяснять придется, какого черта я потащилась среди ночи в медотсек и пыталась пробраться в закрытое для посторонних помещение...

Вот только зов Тьмы стал так силен и навязчив, что у меня буквально все тело зудело от желания добраться до нее.