Здесь уже собрались любители вечерних заплывов, но не в таком количестве, чтобы заставить меня струсить и повернуть назад. Стараясь не обращать ни на кого внимания, я бросила полотенце на ближайший лежак, осторожно спустилась по лесенке вниз и с тихим вздохом удовольствия скользнула в теплые объятия воды. Отплыла подальше, нырнула и на поверхности вновь показалась уже в самом центре бассейна, где перевернулась на спину и расслабленно зависла, любуясь парящими над моей головой звездами. Я сама словно была одной из них, крошечной странницей среди миллиардов других неизведанных миров, заключенных в оправу вечной ночи. На несколько волшебных минут исчезло все – полуосвещенный зал, люди, голоса и плеск воды, моя грусть и тяжелые мысли – и меня мягко и нежно понесло к этим звездам, как в том сне, что я увидела после первой встречи с Альдисом...

Где-то рядом шумно плеснуло, и, очнувшись от странного забытья, я приняла вертикальное положение и отыскала взглядом источник звука. И сдавленно булькнула, набрав воды в непроизвольно открывшийся рот – потому что всего в нескольких метрах от меня, рассекая голубую гладь сильными уверенными гребками, проплыли Альдис и Хэльвин. Они почти одновременно достигли противоположного края бассейна, оттолкнулись от него и вернулись к центру, где азиранка вдруг ребячливо навалилась фиору на плечи и окунула его в воду по самую макушку. Альдис, правда, почти сразу вынырнул, ловко выкрутившись из ее захвата, и я с изумлением увидела, как он смеется.

«Оказывается, ничто человеческое нам не чуждо!» – подумала я мрачно, изнывая от жгучей ревности. И на всякий случай отплыла подальше, не желая попадаться этой парочке на глаза. Впрочем, Альдис и его подружка были так увлечены друг другом, что даже не смотрели вокруг.

Плавать дальше резко расхотелось, и я как можно незаметнее выбралась по лесенке из бассейна и двинулась к тому месту, где оставила свое полотенце. Завернулась в мягкую пушистую ткань, закрывшую меня чуть ли не до колен, и присела на краешек лежака, угрюмо наблюдая за резвящимися в воде азиранами. Вот Хэльвин плеснула в Альдису в лицо, вот он убрал со лба мокрые белые волосы и, усмехаясь, одним быстрым движением догнал ее и притянул к себе... Но не поцеловал, а обхватил руками и вместе с ней ушел под воду, чтобы спустя секунд двадцать вынырнуть совершенно в другой стороне, смеясь и фыркая, как мальчишка.

При виде его улыбки все внутри меня скрутилось тугим болезненным узлом. Так улыбаются лишь самым близким, и я, конечно, никогда не стану одной из них... Даже не потому, что мое время сочтено, а по той простой причине, что мне ни за что не дотянуться до такого совершенства, как Альдис – как и не затмить его идеальную девушку.

– Этот орешек тебе не по зубам, – озвучивая мои мысли, сочувственно произнес рядом знакомый голос.

Подскочив от неожиданности, я повернулась и увидела сидящую на соседнем лежаке Зи; малиновые волосы стянуты в пучок, под мышкой зажато полотенце, стройное тело обтягивает такой же, как у меня, черный купальник. Правда, на ней он смотрелся куда лучше.

Надо же, а я и не заметила, как она подошла. Хотя я бы сейчас вряд ли заметила и пролетевший мимо окна астероид – вся моя зона восприятия сузилась до небольшого пятачка воды, в котором, не подозревая о моих душевных муках, беззаботно плескались азиране.

– Ты о чем? – спросила я как можно более равнодушно.

– Ты знаешь, о чем. Вернее, о ком, – Зи красноречиво скосила глаза на своего командира.

– Так заметно?

– Да у тебя на лице все написано, Вера. Мне даже не нужны мои крохотные зачатки эмпатии, чтобы считать твои чувства.