— У тебя получилось, — изумление в голосе и взгляде Гарма мешалось с недоверием.
— Кладезь сюрпризов, — напомнил ему Эктиарн, подавая мне фляжку с водой, а Флегетон накинул на меня плащ — оказывается, пока я занималась ранами, солнце успело закатиться за горизонт.
Гарм встал на ноги, сделал на пробу несколько скользящих фехтовальных шагов и вдруг поклонился мне с неожиданными уважением и благодарностью.
— Спасибо.
У меня в груди разлилось щекочущее тепло.
— Пожалуйста.
Демон улыбнулся — по-доброму, но кривовато, будто с непривычки — и сказал:
— Отдыхай, а мы пока лагерь соберём.
И я осталась сидеть на бревне — заплетать косу и без неловкости за своё бездействие наблюдать за слаженной работой спутников. Которые за хлопотами не забывали и обо мне — Эктиарн промежду делом принёс сапоги, а Флегетон выдал горсть необычных сушёных плодов, пояснив «Чтобы силы восстанавливать». Плоды оказались сладкими и сытными, и после них я и впрямь ощутила прилив энергии. Напоследок мы хорошенько напились из родника и в тёмно-лиловых сумерках выехали из-под гостеприимной сени Блуждающего оазиса.


А отцовское кольцо так и осталось лежать в траве рядом с кустами акаций.

26. Глава 26

Переход от голой безжизненной земли к буйству трав случился неестественно быстро, подтвердив, что название «Проклятая» пустыня носит неспроста. Думаю, если бы мы ехали днём, контраст был бы ещё заметнее, но даже ночью ощущение границы, до которой тянулась мёртвая пустошь, а после раскинулась наполненная терпкими запахами и стрекотом насекомых степь, было однозначным. И стоило её миновать, как с плеч словно ушла невидимая тяжесть, и лошади пошли гораздо бодрее. Вскоре их копыта застучали по утоптанной земле тракта, и Флегетон заметил:
— Перед рассветом будем у переправы.
И не ошибся.


Когда-то — не очень давно — здесь был мост, но теперь от него остались лишь обугленные быки, некрасиво торчавшие из курившихся дымкой вод Алькахеста.
— Привал, — скомандовал Гарм. — Пока не встанет солнце, вброд соваться не будем, — и я не без радости слезла со спины Жемчужины.


Мы не стали распрягать лошадей — просто сняли с них поклажу, напоили и предоставили самим себе. У меня откровенно слипались глаза, однако улечься прямо на росную траву мне не дали.
— Не придумывай, девушка, — проворчал Эктиарн. — Застудишься, — и расстелил на земле сложенное в несколько раз полотнище, которое обычно использовалось в качестве навеса.
— Спасибо, — искренне улыбнулась я, и демон отмахнулся: — Не за что. Вот, спальник ещё возьми.
Большего сейчас и пожелать было нельзя. Я забралась в спальный мешок, удобно устроилась на подстилке с неизменной седельной сумкой под головой, и тут сверху меня укрыли плащом.
— От реки сыро, — пояснил Гарм и отошёл, не желая слушать ни отказ, ни благодарности.
Однако у меня был способ донести до него свой ответ. «Спасибо», — подумала я как можно громче ему в спину и с невольным вздохом удовольствия сомкнула веки.


Чтобы, как показалось, почти сразу же их открыть.
— Подъём, пташка, — меня вновь легонько тряхнули за плечо. — Завтрак проспишь.
«Да какой там завтрак, — зевнула я, закапываясь в чужой плащ. — Наверняка снова сухпаёк».
— Не только. Если не будешь разлёживаться, получишь десерт, — таинственно пообещал Гарм.
Расчёт оказался верным — заинтригованная, я выпуталась из плаща и спальника и, сладко потянувшись, уселась на подстилке. Огляделась — синее небо в белых росчерках, золотое солнце, зелёный ковёр не успевшей выгореть степи — и радостно улыбнулась новому дню.