Мы идем сначала в парк, а после в кино.

Испытываю крайнюю благодарность, что сегодня мне не пришлось оставаться наедине с собственными мыслями. И с Вороновым.

В квартиру Артема возвращаюсь поздно. Слишком. После полуночи, так как билеты в кино мы с Алей покупали на ночной сеанс, чтобы посмотреть фильм ужасов. Оказалось, что она их обожает.

После него идти по темным улицам домой было жутковато. Дергалась от каждого шороха и дуновения ветра.

Тихонько закрываю за собой дверь, разуваюсь и иду умываться.

К своему спальному месту тоже проскакиваю на носочках, чтобы не разбудить Артема.

Не хватало, чтобы он рассказал моей маме, во сколько я пришла домой - будет ещё сильнее переживать и нотации читать.

Так я саму себя убеждаю, не желая думать о том, что просто боюсь пересекаться с ним после произошедшего утром.

Около получаса я ворочусь на кровати и не могу заснуть даже в кромешной тьме.

Мне все ещё не сильно спокойно после впечатляющего ужастика. Он снят настолько качественно и интересно, что такую главную цель, как напугать зрителя, выполняет на отлично.

Невольно я продолжаю прислушиваться к каждому шороху, и когда слышу шум в прихожей, пугаюсь не на шутку.

Здраво осознаю, что призраков и всякой нечисти не существует, но за эти секунды, уверена, успеваю поседеть.

Больше, чем быть обворованной, меня пугает лишь в этот момент оказаться в доме.

И вот самое страшное и происходит наяву.

Первым порывом хочется побежать и разбудить Артема. Что, собственно, и делаю.

Пока с гостиной продолжают доноситься посторонние звуки, медленно поднимаюсь и крадусь на носочках в его спальню.

На мне надеты короткие кружевные шортики и такой же топ.

Всю ночь всегда сплю укрытая с головой, поэтому не смущаюсь, что утром Воронов проходит мимо гостиной. Ничего того что не нужно, он все равно не увидит.

Но сейчас, забегая на цыпочках в его спальню, даже не задумываюсь об этом.

— Артем, — шепчу я. — Проснись, так кто-то в прихожей лазит.

На мой голос никто не откликается, а глаза никак не хотят привыкать к темноте.

Хочу приблизиться к его кровати, и растормошить ото сна, но в этот самый момент, дверь, что я прикрыла за собой, резко распахивается и комнату озаряет светом люстры, что доносится с гостиной.

У меня от собственного крика уши закладывает.

— Черт тебя дери! — выругиваюсь, оборачиваясь. — Ты совсем с ума сошел?

Позади себя я вижу Артема. Вовсе не вора, как я успела предположить.

Получается, Воронова все это время не было в квартире, в то время, как я думала, что он уже давно спит в своей спальне.

Становится стыдно, что снова так сглупила.

— Я так испугалась! — восклицаю я. — Ты себе представить не можешь.

Сердце до сих пор пытается вырваться из груди.

Хочется приложить его чем-то тяжелым.

— Поэтому ты оказалась в моей спальне? — хмурится он, а его голос звучит непривычно хрипло.

— Да, — выдыхаю я.

Атмосфера в спальне моментально меняется… Она ни с того ни с сего накаляется до предела.

Лишь из-за того, что я вижу, как взгляд Воронова опускается с моего лица к шее, затем к груди, животу, и дальше скользит по ногам.

Его серые глаза одновременно темнеют и, кажется, я вижу пожар, разгоревшийся посреди снежной пустыни.

В памяти мгновенно всплывают утренние события.

И я ничего не могу с собой поделать, когда вместо того, чтобы прикрыться чем-то и поскорее выйти из этой чертовой спальни, чтобы избежать неизбежного, снова цепляюсь взглядом за его плотно сомкнутые губы.

Он делает один шаг мне навстречу.

Шаг в пропасть, которая ни к чему хорошему не приведет.

Нашу общую пропасть, где полно чертей и демонов, которые контролируют наши желания.