Мне это только на руку, чтобы мы не сражались за то, кто первый пойдет умываться и займет плиту. Вместе пребывать на одной кухне категорически не хотелось.

Артем, стыдно признаться, всегда готовил себе завтраки, в отличие от меня. Конечно, готовил исключительно правильную еду. Поэтому теперь помимо его овощей, яиц и прочего, в его холодильнике появилась куча продуктов и полуфабрикатов, из которых я могла быстро приготовить себе поесть.

Если еда Воронова всегда выглядела полезной и красиво приготовленной, то моя просто вредной и вкусной.

Даже находясь вдали от родителей, я не пришла к тому, чтобы самостоятельно готовить себе что-то сверх замороченное. Да и зачем? Мне вполне подойдет позавтракать бутербродами, а после университета заскочить в какое-то кафе и перекусить.

Именно сегодня у меня просыпается желание поджарить яичницу с беконом, который кинула вчера в корзину с покупками, даже не задумываясь, для чего буду его использовать.

Аккуратно выкладываю его на разогретую сковороду, жду полминуты и выбиваю сверху два яйца. Кусочек скорлупы тоже попадает туда, и я старательно пытаюсь достать его с сырого белка. Занимаюсь этим, пока не звучит звук входящего звонка.

Когда вижу имя звонившего, сердце в пятки уходит. Ума не приложу для чего маме Воронова понадобилось набрать меня субботним утром.

Мы, конечно, в достаточно хороших отношениях, но чтобы звонить... Такой надобности точно никогда не возникало.

— Здравствуйте, Мария Алексеевна, — быстро проговариваю я и попутно добавляю щепотку соли в мой будущий кулинарный шедевр.

— Привет, Викуся, — мило щебечет она.

Сказала бы, даже слишком., что немного настораживает.

Перец на кухне Воронова насыпан в специальную емкость с дырочками. Решаюсь добавить и его. Трушу совсем немного, но вижу, как вся белая поверхность щедро посыпается черным порошком.

“Твою ж…” — проскакивает мысль, и сразу отставляю перец подальше.

Хорошо, что готовлю лишь для себя - другим людям это даже показывать стыдно.

Пытаюсь сдуть перец, в надежде, что это хоть как-то поможет. Но нет. Это лишь помогает громко чихнуть прямо в самый динамик.

— Будь здорова, — сразу откликается моя собеседница. — Я тебя не отвлекаю?

Понимая, что уже ничего не исправить, немного прикручиваю огонь и накрываю сковороду крышкой.

— Спасибо! Нет, что Вы, — сразу восклицаю я. — Внимательно Вас слушаю.

Насчет внимательности, конечно, приукрашиваю. Попутно с разговором пытаюсь сделать круассаны с творожным сыром, огурцом и копченым лососем. Надеюсь, что хоть это у меня получится в точности, как у Воронова.

— Как твои дела? — спрашивает мама Артема и её голос разносится по всей кухне, из-за того, что я включила громкоговоритель, чтобы освободить руки. — Нормально там уживаетесь?

— Вполне, — отвечаю и пожимаю плечами, будто Мария Алексеевна способна это увидеть.

Разрезаю масляный круассан, и его корочка осыпается на стол. Смазываю его сыром и принимаюсь тонкими слайсами нарезать огурец.

— Артем тебя не обижает? — спрашивает с волнением в голосе. — Иногда у него такой характер несносный.

Ухмыляюсь. Вот они - настоящие родители. Моя мама каждый раз спрашивает, не выношу ли я Воронову мозги своим ужасным нравом, а его, напротив, волнуется, чтобы он меня не довел.

— Чёрт! — шиплю я, когда нож соскакивает и впивается прямо в палец.

К моему несчастью, ножи в этом доме заточены идеально - хоть дерево режь.

Закрываю глаза от острой боли и сразу хватаюсь за бумажное полотенце, прикладывая его к кровящему пальцу. Задело не сильно, но хлещет так, будто полностью палец себе срезала.