Развалившись на постели, Беранже ожидал любовницу. Услышав шум у двери, он не обеспокоился. Случалось, особенно в столь темные вечера, что Франсуаза приходила не из своего дома; в основном это бывало тогда, когда она допоздна задерживалась у королевы-матери…

Увы, те, кто стучал в дверь, пришли не во имя любви, а во имя ненависти. Это были барон де Витто, наемный убийца, всей душой преданный королеве Наваррской, и пара головорезов из числа его друзей. Они ворвались в спальню с криками: «Смерть негодяю!»

Прежде чем дю Гюа успел протянуть руку к шпаге, он получил несколько сквозных ударов и, даже не вскрикнув, испустил последний вздох. Трое убийц в спальне не задержались. Толчком ноги барон де Витто перевернул труп и склонился над ним.

– Он мертв! – сказал он. – Пошли отсюда!

Когда совсем скоро Франсуаза распахнула потайную дверь, она увидела труп любовника. Вскрикнув, она рухнула как подкошенная. На крик хозяйки сбежались слуги.

Франсуазу осторожно перенесли домой; потайную дверь немедленно заделали, вызвав для этого каменщика.

Гибель Беранже дю Гюа наделала много шума. Франсуаза, полуживая от горя, заперлась в своих покоях, не желая никого видеть; король Генрих III повелел устроить капитану своих гвардейцев пышные похороны и приказал разыскать виновников. Само собой, нетрудно было выяснить, кто направлял руку убийц, и король, все узнав, отдал приказ прекратить расследование. Несмотря на глубокую неприязнь, которая пролегла между Генрихом III и сестрой, невозможно было даже помыслить, чтобы взяться за людей королевы Наваррской. Это означало бы открыто обвинить в убийстве сестру короля.

Скоро о смерти капитана забыли – все, кроме Франсуазы д'Эстре. Она была вынуждена уехать к мужу, назначенному комендантом города Ла Фер, дабы дать время утихнуть скандалу. Маргарита Наваррская удалила барона де Витто, который скрывался где-то вне Парижа.

Барон допустил ошибку, в 1582 году вернувшись в столицу. Уверенный, что по прошествии времени об убийстве дю Гюа забыли, он рискнул инкогнито приехать в Париж. Однако, как барон ни осторожничал, новость о его приезде дошла до находившейся в городе Ла Фер маркизы де Кёвр. Она быстро возвратилась в Париж, чтобы погубить убийцу своего любовника.

Особо стараться Франсуазе не пришлось. Барон де Витто имел много врагов; среди них выделялся молодой маркиз д'Алегр, отец которого когда-то пал от руки того наемного убийцы. Иву д'Алегру было всего двадцать три года, но он поклялся когда-нибудь прикончить убийцу отца и намеревался добиться своего.

Мешало лишь одно обстоятельство. Алегр не был человеком, который убивает тайком: он хотел расправиться с врагом в открытом поединке. К несчастью, он был не готов драться на дуэли; фехтовальщик он был очень посредственный, тогда как барон де Витто слыл грозным бретёром. Вызов, брошенный маркизом д'Алегром наемному убийце, означал бы самоубийство.

Решение пришло лично от короля. Несмотря на свою утонченную внешность, Генрих III, без сомнения, был лучшей шпагой в королевстве и очень ценил искусство фехтования. В его царствование учителя фехтования пользовались огромным успехом, особенно один из них – грозный итальянец, мэтр Жак Ферон из города Асти.

Убийство капитана королевских гвардейцев было не тем преступлением, какое Генрих III мог легко простить. Поэтому, проведав о планах маркиза д'Алегра, король как-то пригласил его на состязание. И, естественно, Генрих III тотчас убедился, что молодой человек – не мастер.

– Жаль, что человек, носящий столь знатную фамилию и обладающий вашими достоинствами, не превосходит других в фехтовальном искусстве, – заметил король.