Королева Екатерина Медичи имела особые взгляды на предназначение своих фрейлин.

Прежде всего она отбирала их так же тщательно, как в наши дни владелец скаковой конюшни отбирает племенных кобыл, и придерживалась трех критериев: кандидаткам полагалось быть очень красивыми, очень смышлеными и очень доступными. Кстати, из этих трех достоинств меньше всего внимания придавалось уму. Слишком много его и не требовалось: фрейлинам надлежало быть смышлеными ровно настолько, чтобы хорошо понимать данные им поручения, а главное – беспрекословно их исполнять. В обмен на это девушкам была обеспечена самая роскошная и утонченная жизнь. Фрейлины становились орудием королевской власти, ибо при дворе королевы Екатерины главенствовали политика и интересы государства. Право быть умной королева оставляла за собой…

Стайке легкомысленных, элегантных, благоухающих духами, хорошеньких фрейлин дали прозвище «Летучий отряд», и при дворе все знали, чем они занимаются на самом деле. Например, каждому было известно, что очаровательная блондинка мадемуазель де Руэ склонила бесхарактерного Антуана Бурбонского покинуть партию протестантов и оказать поддержку королеве. Это был лишь один случай из двадцати подобных; через несколько лет прелестная Шарлотта де Бон-Санблансэ, баронесса де Сов, заставит совершать худшие безрассудства пылкого Генриха Наваррского;[3] его особенно ненавидела Екатерина, которая в царствование Генриха IV будет довольствоваться ролью властной и вредной тещи..

Это было поистине беспощадное время – шел 1560 год от рождества Христова – когда религиозные войны опустошали Францию, разделив народ и дворянство на две группы непримиримых врагов, которые безудержно, бессмысленно убивали друг друга во имя того, на каком языке – французском или латинском – служить мессу.

Оказавшись между ними, словно между молотом и наковальней, Екатерина Медичи, несмотря на свою упорную волю к миру, с огромным трудом пыталась спасти самое главное – хрупкое единство страны и главенство королевской власти. Ее первый сын, смертельно больной Франциск II, умер, пробыв на троне всего год, а супруга покойного, красивая и бесплодная Мария Стюарт возвратилась в туманную Шотландию. Екатерина, будучи регентшей при несовершеннолетнем сыне Карле IX (этот охотник страдал гемофилией и поэтому еще неистовей предавался пагубной страсти), чувствовала, каким тяжелым грузом давит на ее плечи взбудораженное королевство. Надо признать, что это бремя она будет неустанно нести много лет, совершая, как и любой смертный, ошибки (худшей из них, без сомнения, стала Варфоломеевская ночь, кровавая уступка мятежному семейству Гизов), но при том оставаясь великим государственным деятелем.[4] Поэтому Екатерина понимала, что в политике все средства хороши, даже такие извращенные, как «Летучий отряд». По ее мнению, хорошим могло быть лишь надежное оружие, а стайка красивых девушек была не только надежна, но и в высшей степени полезна.

Вот почему в одно прекрасное майское утро Екатерина призвала свою самую красивую фрейлину, Изабеллу де Лимёй. У нее были льняные волосы, свежая кожа, восхитительные серо-голубые, очень нежные глаза; соблазнительно-грациозная фигурка Изабеллы могла искусить самого стойкого отшельника. Более того, девушка доводилась дальней родственницей королеве, которая по материнской линии происходила из благородной и чисто французской семьи де Латур д'Овернь. Екатерина обожала прелестную Изабеллу, считавшуюся ее фавориткой.