Не в силах терпеть, встаю так резко, что кресло издаёт громкий шум.

Мы одни в этом кабинете. Я и мой личный палач.

Он улыбается, это выглядит так красиво, что захватывает дух. Почему в такой привлекательной оболочке одна гниль? Несправедливо. Морелли берёт мою руку и снова прикасается к ней своими чёртовыми губами. Они сухие, касание едва заметное, совсем не такое, как там на улице. Но от этого поцелуя в мои вены вползает жгучий яд. В этот раз я не выдёргиваю руку, выношу происходящее стойко.

Запах дорогого древесного парфюма наполняет пространство, словно обозначая тут присутствие дракона.

– Мисс Солиер, – он отрывается от моей руки и направляется к креслу, стоящему в малоосвещённом углу. Николаус выбирает то же место, что и дракон-стражник Эльен. Там удобнее всего наблюдать. Садится, поправляя чёрную военную форму драконьих легионеров. Она лишь подчёркивает его мощную, спортивную фигуру.

– Морелли, – я опускаюсь обратно в кресло, стараясь сохранять лицо. Мне не нравится, что я сижу к нему полубоком, но это лучше, чем просто стоять, как провинившаяся школьница.

– Рад, что ты заглянула, – он говорит так, как будто и правда только этого и ждал. – Как тебе дворец?

– Здесь ощущается история, – отвечаю я, улыбаясь уголком рта, не глядя на него.

Николаус хмыкает, понимая мой намёк:

– Я тоже не слишком люблю это место. Предпочитаю минимализм в интерьере, знаешь ли.

Он пытается завести нормальный разговор? Или это очередная игра в кошки-мышки? Точнее в большого злого дракона и его беззащитную жертву?

– Зачем ты устроил это? – я поворачиваю голову и впиваюсь взглядом в полутьму. Свет облизывает острые скулы Николауса, когда он насмешливо ведёт головой в сторону, словно бы изучая меня. И молчит.

– Нравится пялиться, Морелли? – шиплю я.

– Мне многое нравится, – его глаза слегка темнеют. Двусмысленность этой фразы бьёт под дых.

– Это я помню ещё со времён школы, – я сжимаю подлокотник кресла так, что золотые нити врезаются в кожу.

– Я раздражаю тебя, – он слегка откидывает голову, свет больше не ласкает его лицо.

– Удивительная прозорливость!

– Тебе нужно решить эту проблему. Если ты будешь трястись от ярости каждый раз, когда я просто прохожу мимо, нам никто не поверит.

– Я отказалась от предложения императора, чёртов ты дракон!

– Раз ты ещё здесь, значит, не отказалась.

Я поднимаюсь с кресла. В этот раз размеренно и неспешно, есть с кого брать пример.

Он встаёт следом, с диким отчаянием смотрю, как дракон приближается.

– Ну же, Мэй-лин, – Морелли слегка тянет моё имя, как любил делать это в школе. Затем кладёт руку на стол, существенно снижая мне возможность для манёвра. Теперь чтобы выбраться, придётся протискиваться между ним и креслом.

Смотрю в эти глаза цвета океана, и в мозгу бьётся единственная мысль - раньше я могла бы позволить себе стереть с его рожи эту гаденькую ухмылочку простым ударом в идеальный драконий нос. Вспоминаю, как однажды смачно врезала Николаусу на заднем дворе школы, когда он пытался забрать у меня библиотечные учебники. И тут же непроизвольно давлю злобную улыбку ему в ответ.

– Рад, что ты начинаешь оттаивать, Мэй-лин, – он снова тянет моё имя таким тоном, словно оно доставляет ему немыслимое удовольствие.

Дракон как будто режет меня тупым ножом, я хочу кричать, но лишь закусываю губу так сильно, как только могу, чтобы привести себя в чувство.

– Я вспоминала, Морелли, как однажды чуть не сломала тебе нос на заднем дворе школы. Это был один из лучших дней в моей жизни, – наконец отвечаю я.

– Классный был удар, – он придвигается ближе, буквально на пару сантиметров, моё сердце отвечает пулемётной очередью. Почти уверена, что он слышит, как оно неистово стучит, разгоняя по венам кровь.