– Вы хотите, чтобы я нашла вам фею?

– Я хочу, чтобы вы стали этой феей!

Я растерянно моргаю, представляя себя с крылышками и в каком-нибудь лёгком, вызывающим платьице:

– О чём вы?

– Если Мэйлин Солиер, сестра самого Томаса Солиера, станет невестой какого-нибудь знаменитого и популярного дракона в нашей империи? Что подумают люди?

– Что Мэйлин Солиер сошла с ума?

– Они подумают, что мир меняется! Если даже сестра такого… Эм… Закоренелого дракононенавистника, как Томас Солиер, смогла отдаться чувствам… Простить всё, что драконы сделали вашим предкам… Тогда лёд растает! Вы не представляете, сколько таких пар по всей империи, но они просто боятся заявить о себе! Боятся, что собственные народы отвергнут их после этого. Нужно всего лишь показать на чьем-то примере, что мы не так уж сильно отличаемся друг от друга… Тогда исчезнут эти глупые предрассудки.

Император явно бредит. Я с опаской смотрю на него:

– Вы хотите приказать мне влюбиться в какого-нибудь дракона, Ваше величество?

– О, вовсе нет! – смеётся он. – Не по-настоящему, конечно же. Я хочу, чтобы вы сыграли пару. Я нанял отличного специалиста по пиару, вас с вашим партнёром будут печатать во всех газетах, снимать для модных журналов… Со временем можно будет даже сделать сувениры с вашими счастливыми лицами.

– Никогда в жизни я не получала более странного предложения, чем ваше.

– Признаться, я и сам удивлён! Но идея гениальная.

– Что будет, если я откажусь?

– Я вовсе не собираюсь угрожать вам, мисс Солиер. Но ваш брат Джордж тогда не сможет попасть в парламент. Дело в том, что это встроено в мой план – о вас пишет пресса, через месяц ваш брат занимает пост в парламенте… Это понравится всем! И веррикам и, вы удивитесь, многим драконам!

О карьере этого козла Джорджи я сейчас думала меньше всего, но веррик в парламенте… Раньше об этом можно было только мечтать.

И я наслышана о том, что некоторые из наших позволяли себе чувства к драконам. Об этом предпочитали молчать, но скрыть некоторые истории было довольно сложно. Что-то есть в безумной идее императора. Если драконы начнут относиться к нам лучше, возможно, у детей в трущобах появятся хорошие школы, больницы смогут купить оборудование, появятся инвесторы, готовые вкладываться в строительство недорогого жилья… Веррики смогут получить нормальную работу!

А я смогу войти в этот чуждый драконий мир. И, возможно, так будет легче отыскать того, кто чуть не убил Томми.

– Я смогу посещать все эти шикарные мероприятия с кучей высокопоставленных драконов, о которых пишут в газетах? Вроде благотворительных ужинов, балов? – невинно интересуюсь я.

– Конечно, уверен, как всякой юной девушке, вам не терпится повеселиться, – улыбается император.

Плохо же ты знаешь юных девушек из трущоб, величайший дракон из ныне живущих.

– Позвольте спросить, если мы предположим, что я согласилась. С кем я должна была бы изображать пару?

– Уверен, вы будете в восторге! С моим племянником! Он говорил мне, что вы знакомы. Так ведь даже проще будет, правда?

Подозрение противненько и неожиданно колет меня куда-то в солнечное сплетение. Я отказываюсь верить своему разуму, хотя он вопит о том, что всё очевидно. Подношу ладонь к губам, словно мне нужно удержать этот полный отвращения выдох, иначе он вылетит наружу и запачкает всё драконье золото вокруг. Запачкает трущобной нищетой. Ведь именно так ему нравится меня называть.

– Морелли, – кажется, я произношу это вслух.

– Ник отличный парень, к тому же он один из самых популярных холостяков Террании! Да от этого дракона все просто в восторге! Вы ведь знакомы ещё со школы?