Теоретически, по очень грубым прикидкам, того богатства, что у меня есть, хватит безбедную жизнь мне, моим детям и внукам ещё останется. При условии, что тратить мы будем на жизнь, а не на роскошь.

— Пять, говоришь? — пусть слышит, что я недовольна, однако я открываю кошелёк и выкладываю на стол первый слиток серебра.

Продолговатый “кирпичик” со сколом ложится на стол, и я достаю следующий. Каждый размером с мой палец, наверное. Третий слиток, четвёртый. Я медлю и выкладываю пятый.

— От имени Лю Ции нижайше благодарю, госпожа Заклинательница.

Так…

Подобного рода сделки заверяет чиновник.

Староста не чиновник, а кроме него в деревне нет ни одного официального лица. И кто заверит сделку?

12. Глава 12

Хм…

Здешняя Юйлин та ещё покупательница — она даже в магазинах далеко не всегда утруждала себя рассчётами. Нередко торговцам приходилось за оплатой приезжать в поместье. Впрочем, в накладе они не оставались. По установленным отцом Юйлин правилам слуги магазина непременно получали в подарок пару осколков серебра, а если приезжал сам хозяин, то ему подавали чай и тоже что-то дарили, но не деньги, а приятные мелочи.

Однако не иметь опыта справляться с делами не означает быть полностью неподготовленной. Кажется, Юйлин была дотошной — я вспоминаю лопоухого вечно гнусавящего учителя и унылые уроки домоводства, которые он искренне пытался сделать хоть немного занимательнее.

Задачки задавал…

Ага, Юйлин ещё посмеялась, зачем ей знать про отдалённые деревушки на десяток дворов, но честно выучила.

Теперь не смешно.

Надо будет при случае отправить учителю благодарность. А пока… В теории у меня есть несколько вариантов, как поступить. Самый очевидный — ехать в город, чаще всего крестьяне именно так и поступают, но нет. Я должна учитывать, что в столице что-то назревает, и отряд нужен отцу. Устраивать покатушки туда-обратно слишком долго, да и отец, узнав о странной поездке, будет волноваться.

Империя большая, крошечных деревенек на десяток дворов как звёзд на небе, никакой казны не хватит платить ежемесячное жалованье, когда работать такой чиновник будет от силы пять-шесть часов… в год. Поэтому дважды в год, весной и осенью чиновники объезжают деревни — переписывают крестьян, вносят в реестры свадьбы и рождение детей, записывают наследственные дела, подтверждают сделки. Так что, как бы странно ни было, что староста подтверждает свою же подпись, это вполне соответствует сложившейся практике.

А вот в случае спора… С одной стороны, доказать свою правоту в суде будет сложно, с другой стороны, спор будет между заклинательницей, да ещё и дочери министра, против старосты — даже представить абсурдно. Все равны перед императором, но не между собой.

Хм, а если старосту поддержит дядя?

На первый взгляд расклад не меняется. Подумаешь, вместо зажиточного крестьянина на суд выйдет богатый простолюдин. Против меня родство с министром не поможет. Вот если у дяди есть компромат, например…

Но зачем вообще дяде вмешиваться в сделку, к которой он не имеет никакого отношения, он не мог знать, что я куплю дом.

Хватит рассуждений.

На кону не жизнь, не состояние на десять жизней, а всего лишь пять талей. Даже если сейчас я ошибаюсь и просто потеряю деньги, я всё равно получу нечто ценное — жизненный урок.

Я ставлю подпись и закрепляю иероглиф потоком ци.

Староста свою подпись закрепляет тоже ци, но через печатку-амулет. Не чиновничья печать, но принцип действия похожий.

Мы подписываем купчую в двух экземплярах, и староста одним очень ловким движением забирает слитки. Будто не крестьянин, а фокусник или вор-карманник, мошенник-напёрсточник. Вереница слитков исчезает под его ладонью, будто и не было никаких денег.