8. 8

Несколько секунд пытаюсь сообразить, где у нас служанки обитают. Как-то обычно не наведываюсь к ним, и без меня есть кому присматривать.

Ага, точно! Комнаты не в центральной башне — в отдельно вынесенном крыле, попасть в которое можно либо через двор, либо по подземному переходу. Была ещё воздушная галерея, да обвалилась во время... гм... последних неприятностей. Нужно бы отстроить.

— Нелли! — привычно рявкаю.

— Тут я, чего орать-то? — морщится нянюшка.

— Прости, не заметил.

Сердитое фырканье красноречивее словесного ответа.

— Почему галерею никак не отстроят? — интересуюсь.

— Да к вам сколько раз архитекторы подходили? Последнего вы, помнится, с лестницы спустить изволили.

— Так он мне песни пел, дескать, секрет раздвижного механизма утерян и галерею можно соорудить только стационарной! А за каким лешим она мне нужна, стационарная, если вдруг осада?! Пусть разводную проектирует, как и была!

— Отец-то ваш из своего мира разные штучки привозил, а...

— Вот пусть и съездит в другой мир поучится! Хватит мне бездарей подсовывать! Найдите нормального проектировщика!

— Тише, тише, — успокаивает Нелли. — Не то камзол по швам разойдётся и придётся на бал в чём мать родила идти. Или в вашем любимом халате!

— Шейте заговоренными нитками, чтобы не расходились!

— А на вас какие, как думаете? — усмехается Нелли.

Надо же. Присматриваюсь к своему одеянию, ничего особого не вижу. Вышивка разве что мелкая, кропотливая. Неужели Аши? И что же она мне тут нашила? Знаки какие-то, на символы похожие. Нужно будет расспросить.

— Джарес, может, довольно хромать, а? — нянюшкин тон почти просительный.

— Думаешь, мне нравится чучелом выглядеть?! — возмущаюсь.

— Да что ж такое! — расстроенно всплёскивает руками Нелли.

— Ты тоже, как Леонтий, считаешь, будто я так от танцев да обязанностей отлыниваю?

— Так ведь давно зажить должно было...

— А вот не зажило! — рявкаю.

Няня вздыхает.

Выруливаю из перехода к лестнице, поднимаюсь на этаж служанок. Твою тыкву, они что, все ждут моего появления? Нужно было Аши к себе вызвать, да вроде положено за приглашённой девушкой заходить.

Нет, пожалуй, больше не буду. Все двери приоткрыты, в них любопытные глазки и головки, а некоторые и полностью настежь — двери, в смысле. Ну и глаза тоже.

В одной вон красотка стоит, против света не разберёшь, Южель, похоже? Бретель ночной сорочки приспущена с плеча, волосы размётаны, улыбка такая... зря я, пожалуй, сюда не ходил.

Нет, вы только не подумайте, будто я евнух какой. Просто спать с нелюбимой женщиной — мелко, а с продажной — и вовсе гадко. Впрочем, была у меня, хм, «любимая». Когда узнал, что она с нами обоими крутила — ещё гаже стало. Лучше бы заведомо всеобщая.

— Всем глазки строишь? — шагаю к служанке, грозно брови свожу.

Та чуть отступает назад, но голову задирает, дерзких глаз не опускает.

— Что вы... господин! Только на вас гадание показало!

— Я бы тоже показал этому гаданию! Кое-что.

Южель смущённо отводит взгляд, хотя я совсем не то имел в виду! Ну, пусть отводит, может, наглости поумерит... А леший вам, никакое смущение не берёт девицу. Откуда такая на мою голову и что с ней делать-то?! Может, правда нагадала чего, что так осмелела?!

— Магия не врёт, — отвечает уверенно.

— Все врут! — разворачиваюсь.

— Господин Джарес... так мне вас ждать? — вот неуёмная!

— Вернусь — поговорим, — бросаю не глядя.

Аши тоже в двери, и настроения почему-то не видно. А так радовалась...

Рассматриваю, молодцы швейки. Нужно бы наградить, точно ведь всю ночь не спали. Платье красивое, и, слава Источнику, на материно совсем не похожее!