К нам подходит рыжеволосая девушка лет двадцати пяти на вид. Как и все вампиры, бледна и по-кукольному красила. Пухлые алые губы, пышные длинные ресницы. Зараженная одета в роскошное синее платье, а в ушах сотнями искр переливаются длинные узорчатые серьги.

— Бри, — здоровается Крис и почти насильно выталкивает меня вперед, — это Эмили. Она из общины выживших. Мы были знакомы до обращения.

— Мило, — зараженная смотрит на меня оценивающим взглядом, будто я вещь на распродаже. — Это из тех выживших, которые слонялись по нейтральной зоне?

— Из тех, кого я защищал в прошлом. Они были мне друзьями и даже семьей.

— М-м-м, — протягивает Бри, — и ты вырастил ее для себя? Как оно, быть рядом с человеком? Нет желания перерезать ей горло? Запах крови чувствуется за версту. Я бы не смогла лечь в постель с ЭТИМ.

Чудесная вырисовывается перспектива: жить с соседями, презирающими твою расу. На сей раз я не скрываю недовольства, скрестив руки на груди. Девушка все подмечает, а я не успеваю заметить, как меняется лицо Криса. Вампир улыбается в ответ рыжей, но как! Улыбкой хищника, готового к броску.

— «Этим»? Бри, обычно я не прибегаю к агрессии в ответ на агрессию, но тебе я все же напомню один исторический факт. Попала в клан Веласкес одна девушка, которая сдалась за сутки. А потом, по слухам, просилась в постель любого, кто смог бы оставить ее в клане Веласкес. После той постыдной истории хоть один вампир обратился к ней «это»?

— Что ты несешь? — Перепугано шепчет зараженная. Похоже, история относится именно к ней. Я даже сочувствую Бри, несмотря на то что минуту назад она мне угрожала.

— Включай голову, прежде чем оскорблять кого бы то ни было! Прошлое не сотрешь с бумаги, оно останется с тобой навсегда. Впредь требую не допускать в сторону Эмили подобных выпадов. Верховный ждет от вас поддержки и семейного гостеприимства. Несогласных прошу высказываться на совете!

Кристофер намеренно говорит громко, привлекая внимание гостей. Многие тут же соглашаются, в то время как рыжеволосая пытается оправдаться.

— Я хотела тебе посочувствовать, только и всего.

— Эмили моя, и ее человеческая сущность — одно из главных преимуществ перед вампирами! Мне не нужна чья-либо поддержка. Особенно от тебя, Бри.

— Ну прости!

Девушка извиняется, но так, будто угрожает. Кристофер более не реагирует. Он уводит меня к лестнице, а оттуда по коридорам вперед, мимо множества дверей и картин, в свою комнату. От усталости и головокружения я спотыкаюсь уже на входе в спальню, но вампир предупреждает падение, развернув меня к себе и закрыв за нами дверь. Вот мы и одни. Вдвоем, в четырех стенах. Сердце стучит как сумасшедшее. То ли оттого, что я бежала, то ли от присутствия брюнета.

— Ты здесь живешь?

Глупый вопрос. Скорее, неловкий. Конечно, вампир живет здесь. Но я не знаю, о чем говорить. Кристофер пристально смотрит мне в глаза, ничего не отвечает и подходит ближе. Инстинктивно я делаю пару шагов назад. Щеки горят, а пьянящий эффект крови растворился.

— Боль прошла?

— Что?

— Головная боль? — Повторяет Крис, погладив меня по щеке. И снова неловкость. Как собраться с мыслями, когда мы одни и так близко друг к другу?

— Да. Все в порядке.

— Боишься меня?

— Да, — говорю правду, — мне нужно время.

— Понимаю, — отвечает Кристофер. Он улыбается уголками губ и отходит в сторону, поправив рубашку у зеркала.

— Не переживай об этом. Лучше отдохни немного, а я принесу тебе поесть. Прости, что никто не сделал этого раньше. Здесь не принято заботиться о людях.

— Я первая, кого вы оставляете в живых?