Жена...

Смешно звучит.

И ненавистно.

Никогда в жизни Ион не женится! Никогда.

Он помнил, как пошёл на третий этаж, туда, где когда-то были его покои. Когда-то в прошлой жизни. Сел в коридоре, допил бутылку, почти уснул. В покои так и не вошёл, не решился.

А тут... она.

Девушка с платком на голове, в длинном светло-розовом халате.

Она совершенно не походила на ту, что была изображена на миниатюре, представленной Эмилиэном.

Невысокая, тонкая, гибкая. С хорошеньким личиком. Из-под платка почти до самых пяток спадали светло-рыжие тяжёлые волосы, а глаза были удивительного, бирюзового оттенка, как бывает у водных магов или сильных воздушных. 

Герцог прекрасно видел в темноте, настолько, что смог оттолкнуть уроненную женушкой свечу подальше. 

Настолько, чтобы рассмотреть её.

Герцог прекрасно слышал. Настолько, что смог различить тончайшие нотки паники в её голосе. Смог понять, что от страха он звенит, как колокольчик.

Герцог прекрасно чувствовал. От неё пахло так, будто она только что провела пару часов в душистой ванне полной цветов и масел. Кожа её щеки на ощупь оказалась нежной. Талия без корсета, оказалась тонкой. Сквозь халат чувствовалось не просто тепло. Настоящий жар.

Что-то было не так.

Он должен был понять, что именно, прежде чем явиться перед ней.

Ион глубоко вдохнул, пока она вопила “ТРИ”, обещая позвать на помощь. Лёгкие заполнил её запах, в голову ударило так, будто виски опьянил с опозданием. 

Герцог склонился и, чтобы не укусить ненавистную женушку за шею, поцеловал её щёку.

И испарился.

А проснулся в своей комнате. Один. Даже без Мэй.

3. Глава третья. Я наведу тут порядок!

Альба Алай

Можно, всё, что было вчера, будет сном?

Я поверить не могла, что моё первое замужнее утро будет таким. 

Одиноким. Болезненным и похмельным, будто я выпила бутылку вина. Или виски. Вчера казалось, что от мерзкого пьяницы пахло вином, а когда компаньонка, что прибежала по моей просьбе, протянула мне нечто под названием “фольский виски”, я поняла, что это тот самый запах.

Выпила рюмку залпом, тело охватило невероятное тепло. Зажмурилась, выдохнула и уснула.

Утром же обнаружила в своей постели компаньонку, имени которой никак не могла вспомнить. Бедолага скрючилась прямо поверх покрывала и сжимала мою руку. 

Романтично... слов нет!

Укрыла несчастную одеялом, а сама поторопилась найти хоть кого-то, кто не напомнил бы о вчерашнем и, желательно, накормил чем-то горячим и сытным. 

Высунула нос из спальни и удивилась  тому, как активно кипела замковая жизнь. На первый взгляд всё казалось очень даже обычным: простые ежедневные хлопоты вполне привычные глазу. Если бы не одно но!

Всё это имело совершенно извращённую форму!

А ещё становилось ясно, откуда растут ноги у такого запустения.

Прямо сейчас какой-то лакей протирал грязным платком светильник, а тот, отнюдь, не становился чище. Лакей искренне этому удивлялся, хмурился и никак не мог понять, отчего же не работает пресловутый платок, и только потом догадался его развернуть. Тряпица была испачкана чем-то чёрным. Лакей же не расстроился, наклонился и принялся тереть им же свой ботинок, забыв про светильник.

Аж жуть берёт! Моя матушка бы непременно устроила скандал и вышвырнула неумеху на улицу. 

Но того мало! Тут же девушка чистила шторы. Она лениво махала перьевой метёлкой вверх-вниз, еле касаясь ткани, и в какой-то момент просто обернулась крошечной серенькой птичкой. Я непонимающе уставилась на эту картину, а она вспорхнула на гардину и там осталась в компании нескольких таких же “пернатых горничных”.