—  А раньше они жили... тут?

  —  Нет-нет. На севере. Третья  —  Фис. Пефиса Пескаруз. Она родственница Бе, кажется, тётка или что-то в этом духе. А может и мать,  —  я присмотрелась к третьей даме. 

Она была такой же высокой, как Тесс, более молодой и свежей. На вид моложе других, около сорока лет. Показалось, что у Фис самые добрые и умные глаза из всех.

  —  Она кажется милой.

  —  Возможно... Но Ион больше других её уважает. С остальными тётками он просто считается. Потакает их капризам. А Фис ему, как мать.

  —  А он-то...

Я уже решила, что он не приехал и прислал вместо себя своих тётушек и сестрицу, когда толпа расступилась, и я поняла, что смотрю прямо на... него. Ион Бревалан!

И мне захотелось сжечь портрет.

Сию секунду.

Не то чтобы портрет был плох, он был просто слишком сладок. Ион таким вовсе не был. Портрет был идеален до последнего волоска, как живая зимняя открытка, какими торговали в Экиме на площади. Ион был... настоящим.

Я приставила к глазам маленький бинокль и бесстыдно разглядывала человека, который уже был моим мужем.

У Иона были длинные чёрные волосы. Густые настолько, что он собирал их в два хвоста один под другим, двумя тёмно-синими верёвками. У Иона были широкие чёрные брови, высокие скулы и немного раскосые глаза. У Иона была почти белая кожа, которой не касался загар, и короткий, почти незаметный шрам на щеке, о котором забыл нерадивый художник. 

В Иона было легко, наверное, влюбиться, если смотреть вот так. С балкона. Он был ярче всех, кто присутствовал на обеде. Ярче Эмилиэна. Ярче кузена баронессы Эм, который успел смутить Турсуазу четверть часа назад. Ион был будто светящимся солнцем, на которое обернулись абсолютно все.

  —  Ой,  —  пискнула Тур.

  —  Что?

  —  Ничего. Я всегда его немного боюсь.

  —  Почему?

  —  Не знаю.

Его можно было бояться. И я не могла не думать о том, что рано или поздно мы останемся наедине. 

Я уже почти хотела с ним поговорить, узнать, что всё это страшная ошибка, что он и правда не мог быть рядом. Что это не его решением было меня сюда засунуть, что просто все эти слуги обманщики. Что повара забрал не он. Что на свадьбе он не был по причине страшно важной.

У меня ещё сильнее закружилась голова и перехватило дыхание, потому что я ещë его не знала, а уже не могла поверить, что замужем. Раньше это было будто бы шуткой. Теперь я увидела этого человека.

  —  Нувар... танцуют...

  —  Третьим,  —  кивнула Турсуаза.

  —  С ним?..

  —  Если его никто не пригласит раньше.

  —  Я приглашаю Эмилиэна.

  —  Что?

  —  Что?  —  усмехнулась я.

Я старалась быть самоуверенной, но на деле я просто до чёртиков испугалась, что этот человек меня коснётся при всех. Мой муж вообще-то, но это ничего не меняло. 

Я сжала в руке записку, что написала час назад, и шепнула в кулак:

  —  Прошу... пусть у меня будут силы не расклеиться перед ним.

Я хотела поставить его на место, а не пасть к его ногам. А ещё очень не хватало ворона, который мог бы сидеть на ветке над шатром и просто наблюдать. Просто на всякий случай. Пожалуйста. 

  —  Так, Тур, проверь меня.

  —  Вы уверены? Если ошибётесь хоть в одном слове... вас на смех поднимут. Уж спойте, что попроще.

  —  Я буду петь на фольетинском! Проверь меня!