- Подскажите словечко какое-нибудь крепкое, чтобы ей понятно была степень моей любви к ней! – попросила я.

- Уд срамной, - переглянулись звери. Отлично! Так, а что это вообще такое?

- Это то, что есть у мужчины, но нет у женщины, - подсказала волчица. – То, чем они в лесу метки на деревьях оставляют!

Не топор, и ладно! Кажется, вот здесь я уже догадалась, о чем речь.

- Какого уда срамного ты, срамноудная девица творишь всякую срамноудню? – выкрикнула я, видя, как рубаха опускается. На меня смотрели синие глазища – блюдца в пол - лица.

11. Глава десятая. Лобзай лобзик!

- Че? – спросила меня красавица, глядя на меня своими блюдцем.

- Тепло ли тебе девица? - посмотрела я на заснеженный лес. – Тепло ли тебе, красная?

- Т-т-тепло, - закивала девица, перекидывая косу и теребя ее. Бррр! Как ей не холодно! Она же в одной рубахе! Вон ее кожух валяется!

- Тогда какого ты такая отмороженная? Я спрашиваю, что в лесу забыла! – возмутилась я,обводя руками заснеженные ели.

- Я никогда не забуду его… - всхлипнула девица, пока я пыталась утрамбовать ее в кожух и тащила к медведю. – Жениха своего, Ванечку! Он у меня заблудил!

- Ну заблудил мужик! А в лес-то чего поперлась? – осмотрелась я. – С кем тут в лесу блудить можно? Тоже мне, гнездо разврата! Милая, если твой блудит со зверьми, то сделай вид, что ты с ним не знакома!

- Заблудил он в лесу, сердцем чую! – выдохнула девица, роняя слезы. – Прямо тяжесть на сердце лежит… Беда с ним приключится! Ушел, ничего не сказал!

- Я не знаю Ванечку лично, - заметила я. – Но если он зимой в лес поперся, то там уже беда приключилась! С головой!

- Никуда не пойду! – рванула отчаянная красавица, съездив мне косой по лицу. – Пока Ванюшечку моего не разыщу, голубчика! Ваня!!!

Ее голос спугнул стайку снегирей, которые новогодними красными шарами сидели на елке. Я достала из мешка бумагу снежную и взяла палочку.

- Так, спокойствие! – тряхнула ее я. – Давай по порядку. Где в последний раз ты видела Ваню? Вспоминай!

- В последний раз, - зарыдала девица. – Я видала его на печи!

- Отлично! Ушел из дома и не вернулся, - согласилась я, терпеливо ожидая, когда красавица проревется. – Когда ушел, утром, днем, вечером? Сколько дней прошло?

- Ой, как целая вечность! – всхлипнула девица, когда я на нее шубу свою накинула.

- Значит, давно. Плохо, - напряглась я, осматриваясь по сторонам. – Поконкретней можно? Эм… Сколько ноченек не спала?

- Одну, - вздохнула девица, отогревая руки в трофейной шубейке.

- Одну – это хорошо, - обнадежила я. – Лучше, чем несколько!

- Одну ночь не спала, а потом сон сморил… Все Ванечка мой снился! – всхлипнула девица.

- Беда, - выдохнула я, сама чуть не плача. – Так он сутки пропал?

- Нет, утки у нас в хлеву! – заметила девица. И тут же с надеждой спросила. – А что это все поможет его найти?

- День его нет! Да? – тормошила я красавицу. Она кивнула. Ура! – Итак, день назад ушел и не вернулся Иван! Что у него при себе было, не помнишь? Что с собой из дома забрал?

- Сердце мое и покой…. – прошептала девица, сидя нахохлившимся воробьем. – Солнышко ясное забрал… Как ушел, так мне словно темень все застилает… От слез света белого не вижу!

- Ничего с собой не взял, - вздохнула я, делая пометки на снежном листе бумаги. Иначе не запомню!

- Так, переходим к внешности! Опишите его, - попросила я, задумчиво глядя на снегирей.

- Глаза у него, как два омута. Как глянешь, так пропасть в них хочется… Посмотрит, как рублем одарит! Руки у него крепкие! А в плечах – косая сажень! Кудри буйные, зубы, как жемчуга, - начала девица, мечтательно глядя куда-то на снежные елочки. – Уста его сахарные, так бы лобзала и лобзала! Только разыщите его, умоляю!