- Раскрой глаза, - жарко и зло зашептал он ей на ухо, продолжая яростно насаживать ее на свой жесткий член, - сию же минуту раскрой глаза и посмотри!

Его жесткие пальцы крепко сжались на ее бедрах, поднимая ее в очередной раз, и Алилесса, сгорая от стыда, изнывая от все нарастающего возбуждения, вынуждена была подчиниться.

- Ты видишь? Видишь это?

Она видела.

С колышущимися грудями, с бессовестно раздвинутыми ногами, беззащитная, измученная, истерзанная, с раскрытым лоном, которые Гранчестер мог видеть в отражении, с распухшими губками, между которыми двигался его мощный член, то погружаясь в нее, то выходя, блестящий от ее соков.

- Ты видишь, кто тебя трахает? Видишь, кто в тебе? Видишь, кому ты принадлежишь?

Яростные толчки все продолжались, его член все двигался между ее беззащитно раздвинутых ног, и это зрелище распаляло и все сильнее возбуждало его. Алилессе казалось, что теперь металлический шар, распирающий ее изнутри закатился в самую глубину и толкается там, терзая ее живот. Она заходилась стонами, извиваясь в его руках, ерзая бедрами по его бедрам, страх покинул ее, и она, позабыв все, закрыла глаза и откинула голову на его плечо, дыша шумно, горячо.

- Ты моя поняла? Поняла?!

Ее лицо обернулось в нему, стонущие горячие губы потянулись к его губам, нашли их и с жадностью приняли его поцелуй.

- Поняла?!

- Да…

С отчаянным стоном он целовал ее, не в силах насытить свое желание, свою страсть, целовал дико, проникая языком в ее рот, желая оттрахать ее всюду, всю.

Он отпустил одну ее ногу и нашел ее ладонь. Поднес ее пальцы к своим губам, жадно поцеловал их, облизал, обсосал каждый пальчик, лаская языком так, словно это заветный бугорок меж ее ног, а затем положил ее пальцы туда – выше своего члена, толкающегося в ее тело, на клитор, возбужденный и красный.

- Делай это, - велел он, водя ее пальцами по возбужденной точке, отчего ее живот сводило в сладких судорогах. – Ласкай себя.

- Нет, нет! – пискнула Алилесса, вся содрогаясь, чувствуя, как он направляет ее руку, как прижимает ее пальца плотнее к мокрой плоти, как проводит ими вниз, по губам, между которыми трется, движется его член, заставляет сжать их на движущейся плоти.

- Ты чувствуешь меня? – шептал он, возвращая ее влажные пальцы на клитор и принуждая Алилессу двигать ими, поглаживать себя круговыми движениями.- Я чувствую, как ты сжалась. Я чувствую, какая ты стала мокрая. Ласкай себя.

- Я не могу, - снова пискнула Алилесса, и он до боли сжал ее руку.

- Я приказываю тебе, - произнес он хриплым, грозным голосом. – Смотри! Смотри как ты это делаешь, и не смей останавливаться!

Он снова подхватил Алилессу под второе колено, толчки в ее тело стали сильнее, и она зашлась в криках, вся дрожа и извиваясь, когда ее пальцы теребили ее чувствительное местечко.

- Скажи, кому ты принадлежишь? – шептал он, покрывая ее шею горячими поцелуями, опаляя кожу дыханием. – Чья ты? Говори!

- Твоя… - стонала Алилесса, дрожа и извиваясь. – Твоя!

Ее рука на миг остановилась, и он, почувствовав мелкие спазмы ее нутра, принялся наносить ей глубокие мощные толчки, пока она не закричала, извиваясь на его члене, содрогаясь от оргазма.