На ипподроме Гранчестера и его новое приобретение было видно издалека.

Вороной жеребец, вычищенный до блеска, прекрасный зверь, послушно вышагивал по команде всадника. Его сильные тонкие ноги вздрагивали, когда тонкий конец хлыста прикасался к ним, всадник что-то произносил, и лошадь делала шаг, поднимала одну из передних ног и замирала в ожидании следующей команды.

Том, задумчиво жуя травинку, щурясь от слепящего солнца, наблюдал, как Гранчестер дрессирует своего рысака. Солнце ярко блестело на темном шлеме-жоккейке* всадника, чертило белыми вспышками складки на темной ткани его редингота*, вспыхивало на голенищах его высоких узких сапог. Крепкие бедра, обтянутые белыми бриджами, крепко сжимали бока лошади, и вместе они – лошадь и всадник, - казались единым целым.

Он не сразу услышал, как Том окликнул его, или, вероятно, не подал вида, не отвлекся от своего занятия. Для Гранчестера важнее было научить свою лошадь шагать по его команде чем обратить внимания на Тома.

- Сэр! – голос Тома стал непозволительно громок, и тогда Гранчестер поднял таки голову, обратил взгляд своих спокойных холодных глаз на зовущего его молодого человека.

- Что вам угодно?

Он пришпорил лошадь, развернув ее в сторону Тома и тот невольно отпрянул, когда этот огромный, дикий сильный зверь, раздувая красные огненные ноздри, кося карими глазами, рванул в его сторону. Сила кипела в нем, перекатывалась крепкими мышцами под блестящей черной шкурой, он хотел бы сбросить всадника и мчаться – свободно, легко паря над яркой травой, но Гранчестер укрощал его, и вместо дикого бега сильная лошадь покорно затрусила к Тому.

- Мне нужно поговорить с вами об Алилессе! – с вызовом ответил Том, глядя снизу вверх. Злость закипела в нем, когда Гранчестер сложил повод и скрестил руки на груди. Он не собирался спешиваться, он предпочитал смотреть на собеседника сверху вниз, и это высокомерие разозлило Тома еще сильнее.

- Нам не о чем говорить, - холодно ответил Гранчестер, буравя Тома взглядом. – Леди Гранчестер, а не Алилесса. Для вас – леди Гранчестер, моя жена. И я не намерен обсуждать ее с первым встречным.

- Она несчастлива с вами! – дерзко выкрикнул Том. Гранчестер насмешливо изогнул бровь, ухмыльнулся.

- Неужели, - пробормотал он, и Том сделал шаг вперед, чувствуя уверенность.

- Она звонила мне в слезах, - сурово произнес он, придав себе очень серьезный вид.

- И что же она сказала? – холодно произнес Гранчестер, и Том стушевался.

Он как-то совсем позабыл о том, что прежде, чем явиться позлить Гранчестера, ему надо бы придумать то, о чем он будет говорить. Можно было бы выдумать полный трагизма разговор, слезы Алилессы и ее обещания причинить себе какой-нибудь вред, выдумать какое-нибудь трогательное совместное воспоминание и ее жалобы на мужа, но ничего этого Том не сделал, и поэтому вопрос Гранчестера застал его врасплох. Он стоял как болван, перед всадником, и хватал воздух губами.

- Ну? – лорд вопросительно приподнял бровь. – Так что?

- Она звонила попрощаться, - наконец-то выдавил из себя Том. – Сказала, как я ей дорог, и…

- Вы попрощались? – неуважительно перебил его лорд. Том кивнул. – Ну, та все формальности соблюдены, вам дали полную свободу действий, чего ж вам еще?

Он небрежно взял поводья и развернул лошадь, намереваясь вернуться к занятию.

- Она несчастна с вами!- выкрикнул Том ему в спину. – Она плакала!

- Поплачет и успокоится, - небрежно бросил Гранчестер, чуть обернувшись на Тома.

Том взбесился; мало того, что Гранчестер практически отказался говорить с ним, та еще и не прореагировал на известие о том чего его жена звонит кому попало. Ожидая гнева, злости, раздражения, не получив ничего, Том сам словно с цепи сорвался и не отдавая себе отчета, бросился вслед на всадником.