Мелли, совершенно не смущаясь, уселась ошарашенному Тому на колени, лицом к нему, сжала своими бедрами его ноги.

- Ну, - промурлыкала она, щуря глаза, неторопливо стягивая маечку, - мне говорили, у тебя никого не было, да? Тогда, думаю, тебе понравится то, что я тебе сейчас покажу.

У Тома дыхание перехватило, когда она одним движением избавилась от майки, отбросила ее в сторону. Мелли не носила лифчика, и теперь ее груди – округлые, теплые, с призывно торчащими сосками, - чуть, покачивались перед лицом Тома.

- Ну, иди сюда, - пробормотала Мелли, привлекая к себе Тома, запуская пальцы ему в волосы. Он, потрясенный, не веря себе, положил ладони на ее грудь, уткнулся в мягкую кожу лицом, жадно схватил губами сосок, постанывая от возбуждения. Мелли плавно двигалась на его коленях, терлась о его вставший член, и Тому казалось, что у него сейчас лопнут брюки. Даже мысли у Тома не возникло, делать это или нет; мозг словно отключился, стоило только этой теплой, красивой груди наполнить его ладонь приятной тяжестью. Внимательный строгий взгляд отца, его слова мгновенно испарились из памяти и осталось только одно – дикое возбуждение и желание.

Том неумело и жадно тыкался лицом в теплое обнаженное тело, жадно и неумело хватая губами, тискал спину Мелли так, что ей наверняка было неприятно и больно, но она смеялась, забавляясь его сумасшествием. Она обхватила его ногами, прижалась к нему плотнее, обняла руками за шею, но лишь для того, чтобы он приподнялся и неловко завалил ее на диван, со стоном продолжая облизывать ее острые соски, словно голодный, добравшийся до еды, неумело тыкался губами в ее губы, целуя с причмокиванием. Когда он запустил свою трясущуюся руку в ее трусики и нащупал там то, к чему никогда не прикасался – влажные губки, горячую дырочку, - он удивленно и смешно охнул, почувствовав, как его палец проник в женское тело. Мелли прикусила губку, наблюдая за тем, как на его раскрасневшемся лице изумление сменяется абсолютным потрясением а затем выражением похоти – у Тома, казалось, даже глаза подернулись пеленой, он шумно дышал, толкая в девушку пальцы, дико, словно хотел разодрать ее, затолкать внутрь нее все руку. Это странное действие граничило с изуверством, с болезненным любопытством, с желанием сделать все здесь и сейчас, пока дозволяют.

- Котик, нужно не так, - простонала Мелли. Том не понял, понравилось ли ему то, что он делал внутри нее своими жадными пальцами, но она стащила с себя трусики сама и раздвинула ноги. – Иди ко мне… иди…

Том снова со стоном, с всхлипом втянул воздух, словно задыхался, словно бешено бьющееся сердце душило его. Навалившись на Мелли всем телом, он с трудом справился с молнией на брюках, она помогла ему стащить штаны и белье, и он снова нетерпеливо приник к ней, накрыв ее своим извивающимся телом, прижавшись возбужденным членом к раскрытому перед ним лону.

- Не так, котик, – шептала Мелли на ухо постанывающему Тому, неумело возящемуся меж ее ног. – Давай я помогу тебе…

Она просунула руку меж их телами – это было трудно, Том словно прилип к ней и не хотел отстраняться, жадно елозя по ее раскрытым перед ним бедрам животом, членом, своими бедрами, прижимая свой тощий, часто вздымающийся живот к ее животу.

Взяв его напряженный подрагивающий член, истекающий смазкой, она направила его куда следует, и Том, почувствовав влагу и жар, почувствовав податливость, с которой перед ним раскрывалась ее плоть, с победным криком вильнул бедрами, вонзившись в ее лоно, воткнувшись яростно, на всю длину одним толчком, вжавшись так, что свело ягодицы.