Габриэль снова кашлянул, привлекая наше внимание, и мы оба вскинулись и посмотрели на него. Кондор — устало и почти раздраженно, я — чувствуя непонятную мне обиду.

— Мне кажется, — сказал Габриэль, держась пальцами за воротник. — Мне кажется, Птица, леди Лидделл просто не понимает, чего ты от нее хочешь, а ты забыл ей объяснить.

— Конечно. — Кондор расплылся в странной улыбке. — Совсем вылетело из головы, что некоторые вещи нужно расписывать, словно я на экзамене по ритуалистике. Итак, Мари! — Он опять повернулся ко мне. — Когда гостья Габриэля очнется, даже если она будет помнить, что с ней произошло, она не поймет ни слова из того, что мы скажем. Увы, господин Моррис увлекся экспериментом, забыв, что, помимо прочего, в сопутствующих плетениях разрыва отсутствует заклинание, которое мы называем десигнатум. Оно помогает лучше понять друг друга. — Кондор снова положил руку на край дивана, улыбаясь мне при этом так ласково, что хотелось сбежать. — К сожалению, это очень сложное заклинание, к тому же из той же области, что и чары сна или тот способ спрятать воспоминания, действия которого ты на себе не так давно испытала. Поэтому лучше заснуть. Или ты не хочешь помочь этой бедняжке? — хитро добавил он.

— Я устала от магии, — замотала я головой, но все-таки покорно положила ее, куда сказали.

— Ну, совсем без магии — не получится, уж прости. — Кондор завел мне прядь волос за ухо. — Но я постараюсь, чтобы она не причиняла тебе вреда. Спи.

Я не знаю, как он это сделал — то ли нажал на какую-то точку у меня на лбу, то ли применил чары, то ли что-то еще. Я просто закрыла глаза — мне показалось, что не больше, чем требовалось, чтобы устало моргнуть, — а потом открыла их и поняла, что что-то не так. На щеке отпечаталась текстура обивки дивана, плечо затекло, и во рту пересохло. А главное — в голове, где-то внутри, поселилось странное ощущение щекотки, которое не проходило, и сама голова при этом была странно легкой и очень пустой. Я снова зажмурилась, на этот раз — без провала во времени, просто чтобы стряхнуть с себя все эти странные ощущения.

— Не делайте резких движений, леди Лидделл, — посоветовал Габриэль.

Оказалось, что он сидел в кресле совсем рядом, чуть печальный, усталый и спокойный. Он вытянул ноги вперед и сцепил кончики пальцев перед собой. Очки перекочевали из футляра прямо ему на нос.

А вот девушки рядом не оказалось.

Только когда я запрокинула голову назад, прикрыв веки, я почуяла запах ее духов, смешанный с запахом пота и алкоголя. Или мне почудилось.

— Юлиан отнес ее в более подходящую для спящей леди комнату, — сказал Габриэль, наблюдая за мной из-за очков настороженно, словно я была соседской собачкой, с которой его оставили наедине, и он не знал, в ответ на что я могу зарычать и показать клыки. — Вы пьете чай, леди Лидделл? — Его голос вдруг стал увереннее. — Или кофе? Хотя после таких приключений я бы советовал горячее молоко с пряностями и медом.

— А можно просто воды? — прошептала я, потому что губы еще не до конца начали меня слушаться.

— Конечно. — Габриэль порывисто встал и стряхнул нечто, невидимое мне, с колен. — Все, что хотите. Я у вас... немного в долгу.

***

Только когда меня вывели в соседнюю гостиную, где был накрыт чай, я поняла, насколько меня трясет.

— Ты отлично справилась, милая, — сказал Кондор, подставляя мне локоть, на который можно было опереться, пока я шла из одной просторной комнаты в другую. Амулет снова висел у меня на шее. — И я рад, что все так удачно обернулось. Но надеюсь, что в следующий раз ты не будешь капризничать, думая, что тебе снова так ослепительно повезет.