Ад... Человек, которого я любила, кажется, десять лет, решил устроить мне ад. Где-то, скорее всего в другой жизни, я сильно провинилась, раз сейчас меня забросило в это пекло. И кто бы мне сказал ещё вчера, что моим мучителем, моим ангелом возмездия станет Немцов, тот мальчишка, что давным-давно выискивал подорожник в саду и прикладывал его к моей разбитой коленке.

– Вижу, ты призадумалась, нахер тебе это надо… Твой ответ, Ирина?

– Я расплачусь за долг отца, – казалось, мои губы онемели и отказывались двигаться, а вместо внятной фразы из горла просочился сиплый шёпот. Не расслышала сама себя, но Игнат всё понял.

– Хорошо, – прищурил глаза, всматриваясь в лицо, обескровленное осознанием. – Следующим этапом при неповиновении последует жестокое наказание. Не вынуждай меня делать тебе больно и ломать больше, чем собираюсь. Во мне нет ни капли жалости. Перед тобой дьявол, упивающийся твоими страданиями.

В каком-то тумане кивнула головой, закусывая губу и проглатывая скопившуюся, вязкую слюну. Слёзы ручьями стекали по подбородку, остро капали на грудь, змеями вились по животу, выжиная на теле невидимое клеймо, означающее только одно – моё падение, мою маленькую смерть. Пощады не будет. В этом доме я пройду все круги ада, если выживу за предначертанный год.

– Что ж, – поднялся и дёрнул цепь, вынуждая встать на четвереньки и подползти к ноге. – Пойдём ужинать, сучка. Пора отрабатывать долг.

5. Глава 5

Тонкие швы ламината расползались мутными нитями, в колени нещадно впивался мелкий песок, ладони царапались о металлическую окантовку ступеней. Я ползла, скорее всего по инерции, подтягиваясь за поводком, дёргающим вперёд. Кажется, из-за отсутствия зрения в отёкших от слёз глазах, болезненно обострился слух, ловя каждый шорох, далёкие голоса, ненавистное бряканье цепи, звон посуды и столовых приборов, одуряющий стук моего сердца.

Пульсирующее давление грозило разнести голову, и я мечтала провалиться в обморок, отключиться от кровоизлияния в мозг, переломать себе конечности, лишь бы как-то притормозить грядущий позор. Видно, мои стенания были услышаны. Рука неловко соскользнула с лестничного пролёта, ноги подломились, стремясь по наклонной вниз, бок полоснуло острым краем мраморной облицовки.

Почему-то совсем не испугалась падения. Наоборот, понадеялась, что оно станет фатальным. Сверху раздался отборный мат, резкий рывок сдавил шею, перекрыл дыхание, удерживая голову на весу и тормозя набирающее скорость сползание.

– Дура, блять… – ещё один рывок, выкручивающий позвонки и лишающий возможности шевелиться, пинок ботинком под бедро, приказывающий собраться в кучу. – Ходить разучилась?

Захрипела, судорожно схватилась пальцами за грубую кожу ошейника, ломая ногти в попытке отодрать его и пропустить немного воздуха. Почувствовала крепкий захват под рёбрами, и следом устойчивую поверхность под попой. Подтянула ноги к груди, закрываясь от внешней угрозы, и сглотнула вязкую слюну, морщась от спазма в напряжённом горле. Я больше не знала этого Игната и не представляла, что ещё можно от него ожидать.

– Поднимайся, – рявкнул, дёргая цепь. – Нечего сидеть.

Собралась с силами, как мантру твердя себе ради чего я ползу голой по лестнице, перевалилась на колени и продолжила спуск в ад. Я смогу. Достаточно только отстраниться от реальности, закрыть глаза, заткнуть уши, представить, что вокруг никого нет.

На ровной поверхности Игнат ускорился, вынуждая быстрее перебирать коленями. Тело покрывалось ледяной испариной, лицо горело, стылая кровь еле продиралась по венам. Состояние, когда не понятно – холодно тебе или жарко. До столовой доползла в невменяемом состояние, то ли на грани обморока, то ли приблизившись к стадии сумасшествия.