– Всё хорошо, тётя Полина, – улыбнулась, обнимая мягкую и уютную женщину. Она всегда напоминала мне маму, которую я видела только на фотографиях. – Папа в порядке. Как ваша спина?

– Да что с ней будет. – всплеснула руками Полина, отмахиваясь от жалоб. – На ужин останешься? Маша такое мясо приготовила…

– Ирина останется здесь на год, – грубо обрубил наши любезности Игнат. – Жить будет в моей комнате.

– А вещи? Вещи позже привезут? – не растерялась Полина Фёдоровна, хотя полезшие наверх брови демонстрировали удивление.

– Займись делами, Поля, – сдавил от раздражения челюсть Игнат. – И чтоб я больше не видел сюсюканий. Не дом, а сборище расшаркивающихся баб.

Почему-то стало обидно за тётю Полю, с учётом того, что она вырастила этого неблагодарного говнюка. Если моя мама умерла, то его оказалась кукушкой, оставив двухгодовалого малыша на вечно работающего отца и укатив в Испанию с молодым и горячим красавцем.

– Зачем ты так? – не смогла сдержаться.

Погладила Полину по плечу и повернулась к Игнату, встречаясь с ненавистью в чёрных глазах. Хотела пристыдить его, но от испепеляющего взгляда подавилась порцией возмущения. Так и стояла с открытым ртом, схватившись за горло и замерев от шока. Не ожидала ощутить на себе столько презрения от Немцова.

– Рот закрой и иди наверх, – рявкнул он, стискивая кулаки и издавая характерный шелест смятым пакетом. – Ужин подавай через пятнадцать минут, – дал указания экономке.

Поднималась по лестнице, сжимаясь от саднящего зуда на коже. Такие перепады настроения пугали. Свалившаяся ответственность и годы ведения бизнеса изменили беззаботного мажора, сделав его жёстким и нетерпимым к слабостям. Шла, как овца на заклан, всё ещё не понимая, что меня ждёт и как вести себя с Немцовым.

– Раздевайся, – захлопнул дверь Игнат, бесшумно проходя к кровати и бросая на неё измятый пакет.

Напряглась, замерев соляным столбом. Допускала такое использование моего тела, но не сходу, зайдя в спальню. Рука взметнулась вверх, пальцы зависли над пуговицей. Столько раз мечтала об этом, лёжа в одинокой постели, представляла, как Игнат подминает под себя, вдавливая в матрас. Но сейчас, почему-то, окатило жутким стыдом, парализовало от какой-то девственной неловкости. Было бы легче сделать этот шаг, если бы он хотя бы поцеловал.

– Со слухом проблемы? – послышался язвительный тон. – У тебя всего два варианта, Ира. Либо беспрекословно и быстро выполняешь мои приказы, как послушная рабыня, либо идёшь на хер и сушишь сухари своему отцу.

Последняя фраза отрезвила и вернула меня в реальность. Я здесь ради папы. Продажная девка, обменявшая свободу за жизнь родного человека. Справилась с первоначальным шоком, вцепилась в пуговицу, не рассчитав силы, вырвала её с корнем.

4. Глава 4

На кресло полетела блузка, сверху упала юбка и неловко снятые колготы. Подумала, что нужно было надеть чулки, чтобы избавиться от них красиво, выгнуть спину, оттопырить упругую попу, обтянутую чёрным кружевом.

Выпрямилась, не поднимая глаза, рассматривающие ворсинки пушистого ковра. Чувствовала, как горят багрянцем щёки, как потеют ладони и, почему-то, немеют от холода ноги. Странное состояние – жар, смешанный с ознобом.

– Всё снимай, – резанул в тишине Игнат, бросая на мою одежду свой пиджак и рубашку.

Судорожно вдохнула, сглотнула порцию противно сгустившегося кислорода, закрыла глаза, прячась от тяжёлого взгляда в темноту. Завела за спину руки, дёрнула крючки и быстро стянула с плеч лямки, кажется, покрываясь краской с головы до ног. Мне, конечно, приходилось раздеваться перед мужчиной, но там процесс проходил естественно, обоюдно и с вполне понятной целью.