Намотав поводок на кулак, он тащил меня в гостиную, передавливая доступ кислорода и не обращая внимание на хриплое сопротивление. Перебирала ногами, цеплялась пальцами в жёсткий ошейник, но всё равно за ним не поспевала. Игнат дошёл до дивана, пнул меня мыском, заставляя собраться и принять сидячую позу, и развалился на мягких подушках, широко расставив ноги.

Казанцевы сели напротив, с животным интересом разглядывая меня. Они пили, курили, разговаривали о делах, вспоминали приколы из детства, и всё это время я чувствовала на себе хищные взгляды. Отсчитывала секунды, ожидая, что вот-вот хозяин отведёт меня в спальню… пока, вдруг, не звякнула пряжка ремня, и болезненно не натянулась цепь, стягивая шею.

– Давай, сучка, обработай хозяина, – нетрезво бросил Игнат, подтягивая к своему бедру. – Покажи гостям, какая ты послушная рабыня.

Упёрлась в его колени, отталкиваясь и заваливаясь назад. Комбинашка задралась, демонстрируя всё, что я тщетно пыталась прикрыть. Немцов подскочил, схватил за волосы и с силой вдавил лицо в пах, царапая молнией щёку.

– Ты будешь сосать, тварь, сама, иначе я вгоню тебе член по самый гланды, – рычал он, наматывая прядь на руку.

– Нет, – с остервенением боролась за свои права, лупя кулаками его по ногам. – Ты не посмеешь насиловать меня при всех.

– Какая непослушная у тебя сука, – материализовался сбоку Влад, выворачивая за ошейник мою голову и сдавливая пальцами подбородок. – Могу поучить смирению, раз сам не справляешься.

В его бледных, мутных глазах горела извращённая похоть, губы подрагивали в чудовищном оскале, а хватка сжималась словно тиски. Затопило каким-то первобытным страхом, и мне бы притихнуть, сделать всё, что приказывает Игнат, но тело отказалось подчиняться, забившись в истерическом припадке.

Помощь пришла от Дениса, чего я совсем не ожидала. Он оттащил брата от меня, смеясь и успокаивая:

– Ну зачем ты Иришку пугаешь, Влад? Они с Игнатом сами разберутся. Не лезь. Немец сейчас выведет свою игрушку, пожурит её, накажет, может быть, а потом вернётся к нам, и мы обсудим проект «Роско». Не стоит трепаться о нюансах при посторонних.

Вопросы бизнеса перевесили желание Игната заняться моим перевоспитанием прямо здесь и показать друзьям, как глубоко он вбивается в глотку. Хватка в волосах ослабла, поводок с лязганьем вытянулся в струну, утаскивая меня за пределы гостиной. Вместо спальни Немцов воспользовался кладовкой. Я влетела туда от грубого пинка, заваливаясь на бок и сдирая кожу на бедре о кафельную плитку.

– Посидишь тут до утра, а завтра получишь своё наказание, сука.

Дверь с грохотом захлопнулась, в замочной скважине провернулся ключ, лампочка на потолке моргнула и тесное помещение погрузилось в темноту. Здесь холод шёл и от пола, и от стен, пробирая до костей и покрывая кожу зудящими мурашками. Поток кондиционированного воздуха равномерно поступал из вентиляционной решётки, и спасения от него не было.

На ощупь убрала с узкой полки овощи, переставляя тяжёлые ящики на свободный пятачок, примостилась, скрючившись и обхватив плечи руками. Истерика постепенно сходила на нет, уступая место иступлённому бессилию. Сколько я так пролежала, стуча зубами, проклиная Игната, впадая в вязкий, изматывающий полусон?

Не заметила, как стих шум кондиционера, как кто-то тихо поскрёбся в дверь. Где-то по краю сознания скользнул шёпот Полины, прерывающийся всхлипами и словами сожаления. Не было сил отвечать, да и не хотелось шевелиться и выплывать из небытия. Организм сдался и отключил меня, помогая пережить очередную ночь.