Затормозила, услышав мужской смех, доносящийся из столовой, испуганно глянула на Немцова и замотала головой. С меня достаточно свидетелей моего позора. В данный момент Игнат вознамерился переступить последнюю черту.

– Чего остановилась? Друзьям детства не рада? – повернулся Немцов, растягивая рот в жестоком оскале. – Бесполезно упираться. Надо будет, втащу тебя туда за волосы.

Мне было всё равно. Пусть за волосы, пусть пинками. Лишь бы не сама, не добровольно. Вцепилась в перила, сжав губы, отказываясь играть по его правилам.

– Я предупреждал тебя о поведение и последствиях? – обманчиво ласково проговорил Игнат, наклоняясь и хватая меня за волосы. – Сейчас ты вползёшь в столовую и будешь послушной сукой, иначе сегодня же твой отец окажется за решёткой.

Захотелось вцепиться ему в морду, разодрать её в кровь, выцарапать ненавистные глаза и покинуть навсегда этот дом, но проблемы с сердцем папы не позволили вспылить. Вспомнились его слова, которые он часто повторял в тяжёлые моменты. «Бог отмеряет нам ровно столько испытаний, сколько мы можем вынести». Кивнула головой, стараясь восстановить сбившееся дыхание и выровнять пульсирующую в висках аритмию.

9. Глава 9

Стоило ступить в проём, как голоса сразу затихли, погружая помещение в звенящую тишину. На стульях развалились братья Казанцевы, когда-то в детстве гнобившие меня. «Нищебродка, по ошибке оказавшаяся на празднике жизни» – так любил говорить Влад, цепляя меня на мероприятиях, устраиваемых Немцовыми. «Плоскодонка» – вторил ему Денис, оттягивая моё платье в области груди.

– Смотри-ка, – разбил вдребезги тишину Денис. – У Ирки сиськи с задницей выросли.

– Даааа, хороша сучка стала, – протянул Влад, проходя по мне похотливым взглядом.

Чувствовала, как горят от стыда щёки, и одновременно по спине ручьём стекает мерзкий, ледяной пот. Ноги перестали шевелиться, и до коврика Игнат практически меня доволок. У коленей брякнула миска с едой, демонстративно подвинутая мыском ботинка, а рядом с бедром Поля осторожно поставила стакан с соком, незаметно погладив по плечу ладошкой.

Казанцевы наперебой стебали меня, разражаясь смехом при более похабных шутках, а Немцов неспешно попивал коньяк, злорадно улыбаясь и кивая в подтверждении их слов.

– Что-то твоя собачка совсем не ест? Зажралась на дорогих продуктах, – заржал Влад, наклоняясь и заглядывая под стол. – В следующий раз привезу ей чаппи. А если будет хорошо себя вести, то перепадёт сахарная косточка.

Пропустила мимо ушей его слова, беря стакан и делая глоток. По языку растеклась терпкость креплёного вина, разбавленного в соке. Не очень крепко, но на голодный желудок должно было дать нужный результат. Слегка отключиться, отстраниться от выжигающего позора, погрузить ощущения в пьяный дурман. Прикрыла глаза, чувствуя тепло, расползающееся по венам. Воздала благодарность высшим силам за то, что подарили мне тётю Полю.

Больше не слышала издевательств, уйдя в себя и слушая ток крови. Мысли плавно погружались в приятное небытие. Из неги вырвал звон посуды и разметавшаяся по полу еда.

– Ничего, – выплюнул Игнат, дёргая за цепь и подтаскивая к стулу. – Поголодает и будет с удовольствием жрать чаппи.

Казалось, Немцов достиг дна в моём унижение. Выставить голышом перед общими знакомыми, заставить ползать перед ними на четвереньках и кормить как собаку… Если бы тогда я знала, что до дна ещё очень далеко, что таких ныряний будет ещё нескончаемое количество, что вот это дно окажется всего лишь неглубоким погружением в загнившую воду.