Аркаша подает мне кружку. Улыбаясь мыслям, забираю ее и ставлю на стол. Устраиваемся в креслах друг напротив друга.

— Удивительно, но ты совсем не изменилась, — подмечает Аркаша, и я не могу сдержать смех. Друг возмущенно спрашивает: — Что не так?

— Просто я только что, наоборот, думала — как же ты изменился! — объясняю в ответ.

— Правда? — усмехается он.

— Да. Такой теперь серьезный деловой человек, — нахваливаю я.

— Ну спасибо, — довольно говорит Аркаша. Он делает глоток кофе, и, придвинувшись в кресле ближе к столу, стесненно произносит: — Ты зато теперь мамочка...

— Да. Дочку зовут Настасья. Дома ее Стасей зовем, — рассказываю, доставая сотовый из кармана пиджака. Нахожу в галерее фото малышки. — Вот, — показываю другу.

— Вылитая мама! И кучеряшки такие же, как у тебя, — умиляется он.

— Да. Мамина малышка, — соглашаюсь и прячу телефон на место.

— А папа, значит... — испытывающе смотрит Аркаша.

— А папа ничего не значит. Думаю, София тебе что-то да рассказывала, — уверена, подруга не раскрыла Аркаше мою тайну, а выдала за правду сочиненную нами легенду, но все равно внимательно слежу за реакцией друга.

— Про то, как ты в Европе наломала дров? — он осторожно намекает на свои познания.

— Да, именно про это, — заливаюсь краской. Мне совсем не нравится история о том, что я с горя пустилась во все тяжкие... Даже больше — мне ужасно стыдно объяснять так рождение дочери. Скрипя зубами, выдерживаю взгляд друга и добавляю: — Я воспитываю дочку сама. Ее биологический папа не претендует на отцовство.

— Уверен, ты прекрасно справляешься, — тепло улыбается друг. — Иногда так даже лучше.

Киваю в ответ, очень надеясь, что на этом щекотливая тема закрыта, и мы никогда, никогда больше не будем к ней возвращаться. Подаюсь вперед, кладу руки на стол и обнимаю ладонями теплую кружку. Направляя разговор в деловое русло, с интересом смотрю на Аркашу:

— Ну рассказывай, как ты до всего этого дошел, — обвожу кабинет взглядом. — И какие самые важные изменения в работе я пропустила?

Аркаша с удовольствием делится последними нововведениями на заводе. Моя любовь к профессии и азарт друга очень вдохновляют, но вместе с тем, слушая его, я еще отчетливее понимаю, как сильно за три года отстала от коллег. И то, что теперь моя должность напрямую не связана со специальностью, пугает неопределенностью. Я всегда с любопытством и восхищением наблюдала за папой, но понравится ли мне выполнять управленческие обязанности?..

— Привет! — раздается голос Софии.

Оглядываюсь на звук. Подруга проходит в открытую дверь. Поднимаюсь навстречу.

— Поздравляю тебя, заместитель генерального директора! — произносит она с широкой улыбкой и быстро целует меня в щеку.

— Привет. Спасибо, — ответив, я поворачиваюсь к Аркаше. — Благодарю за теплую встречу и полезную информацию.

— Привет, — он кивает Софии, затем предупреждает нас обеих: — Обедаем вместе.

— Конечно, — перевожу взгляд на подругу. — Пойдем, покажу тебе свое рабочее место.

Направляемся с ней к выходу. Пересекаем холл и, войдя в кабинет, вместе осматриваем его.

— Мне нравится, — с одобрением заключает Софа.

— Мне тоже, — соглашаюсь, занимая кресло.

Подруга остается стоять перед моим столом.

— Как твои дела? Как настроение? — спрашивает, внимательно изучая лицо.

— Неплохо, — пожимаю плечами.

— В отделе кадров уже была?

— Нет. Жду папиного звонка. Пока еще не совсем понимаю, чем сегодня буду заниматься.

— Переживаешь? — щурится подруга.

— Есть такое, — вздыхаю с легким беспокойством.

София подвигает кресло для посетителей и усаживается в него.