Они с Эйданом вовсе не советовались. Он сам принял решение и сообщил Амелии, что назавтра ее будут ждать в приюте для девочек имени Святой Дальи. Даже выделил на это кругленькую сумму.

Чем Мэл может заняться в приюте, она тогда не понимала. Но выйти из дома было приятно. И оказаться без присмотра мужа и слуг, которым после попытки самоубийства он велел не спускать с нее глаз, приятно вдвойне.

Амелия стала ездить в приют несколько раз в неделю, иногда — чаще. Возила подарки, общалась с воспитанницами. Даже вспомнила, что когда-то любила рисовать и преподала девочкам несколько уроков живописи.

При этих мыслях Мэл искренне улыбнулась, и это не укрылось от свекра.

— Я рад видеть тебя счастливой, дитя, — улыбнулся в ответ.

Амелия поджала губы и уставилась в свою тарелку, в которой так и лежала нетронутая еда.

К счастью, Корелл Бриверивз оставил ее в покое, вероятно, решив, что свой долг свекра выполнил, и обратился к сыну:

— Как дела на службе? Как проходят учения? Отношения с Аренором крайне нестабильны, армия должна быть готова.

— Отец! — вскинулся Эйдан, в сердцах отшвырнув от себя вилку. Та с грохотом врезалась в бутылку с вином и свалилась ручкой в салат. Мэл проводила столовый прибор взглядом. — Думаешь, мне мало старшего Монтегрейна?! Он разве что не держит нас всех за горло! Старый осел!

Амелия в душе усмехнулась. Ну конечно, кому, как не старому ослу, быть главнокомандующим воинских сил Миреи? У Эйдана ослами и идиотами были все, кто занимал должность выше него.

Старший Бриверивз вспышку сына проигнорировал, спокойно сделал глоток из своего бокала, затем вернул хрусталь на стол и только после этого заговорил.

— Прикуси язык, — велел ровным, но одновременно властным тоном. — Он твой командир.

— Ненавижу Монтегрейнов, — проворчал Эйдан, однако менее эмоционально. Скорее, обиженно.

— Врагов надо держать близко, чтобы затем иметь возможность своими глазами любоваться их провалом, — возразил ему отец. — Ты уже обставил младшего Монтегрейна. — Красноречивый кивок в сторону Амелии, и та поспешила отвернуться, уставилась на брошенную в салат вилку. — А Монтегрейн-старший и без того теряет расположение его величества. Их мнения по поводу Аренора не совпадают, а Ренар настолько глуп, что смеет спорить с королем. Стоит только подождать… — И он, не договорив, отсалютовал сыну бокалом.

Мэл бросила в сторону свекра быстрый взгляд, пока он на нее не смотрел, упиваясь планами мести давнему врагу.

Монтегрейны… Амелия слышала от Эйдана проклятия в адрес этих людей не единожды. В самом начале их брака — особенно часто. Потом младшего Монтегрейна отправили служить куда-то на север, а Эйдана настолько распирало от восторга в связи с этой новостью, что он даже поделился ею с Мэл. Затем — больше года затишья, и вот самый ненавистный Эйдану человек снова вернулся в столицу, и его имя опять не сходит у того с уст.

Амелия была крайне удивлена, когда в прошлом году муж повез ее в поместье Монтегрейнов на похороны. У младшего Монтегрейна умерла жена. Говорили, она много болела, и ее смерть не стала ни для кого неожиданностью. А до этого Анабель Монтегрейн проживала за городом и не вмешивалась ни в какие светские дрязги. Мэл и увидела-то ее впервые — в гробу. Очень красивая женщина, утонченная брюнетка с правильными, аристократическими чертами лица. Если бы Анабель и Рэймер успели обзавестись потомством, у них были бы очень красивые дети, подумала она тогда невпопад. Но в тот период Амелия слишком много думала о детях.

Монтегрейны… Как сложилась бы ее жизнь, если бы в тот роковой день на Балу дебютанток она выбрала Рэймера Монтегрейна? Могло ли быть хуже, чем случилось в итоге?