— Это не взаправду, — прошептала я, пятясь к стене. — Ты просто иллюзия. Ты - мираж!

В ушах шумело. Ноги казались ватными. А взгляд Ильи продолжал лазером бить в самое сердце.

— Ну чего ты так смотришь? — простонала едва слышно, воскрешая в памяти каждую секунду нашего недолгого знакомства, свои страхи, слова Насти, последнюю беззаботную улыбку Костика. —Уходи! В этой партии, Рыжик, тебе ни за что не стать победителем.

Спиной упершись в стену, медленно осела на пол. Непослушной рукой нащупав в кармане пузырек с таблетками, поскорее положила одну под язык. Закрыла глаза и осознанно спряталась от мира в своем прочном панцире изо льда.

9. Глава 8. Неосторожное желание

Илья.

Что-то прохладное коснулось моего лба. Так приятно. Ласково. До мурашек. Сквозь пелену хаотичных снов перед глазами тут же возник образ Аси. Ну точно! Это она! Моя ледяная девочка. Разве мог я не улыбнуться ей? А имя ее не прошептать?

— Ася, — отпустил во Вселенную и тотчас ощутил новое прикосновение ее тонкой ладони к лицу.

— Ася, — повторил, без остатка растворяясь в океане нежности.

Я напоминал сам себе сытого котяру, которого почесали за ушком, — так и хотелось замурчать от удовольствия. Хотя кого я обманывал? Кончиками пальцев ощутить бархат Асиной щеки, запутаться в белокурых локонах, полной грудью вдохнуть невесомый аромат ее кожи — вот что было необходимо мне здесь и сейчас. Правда, пахло от Аси как-то странно: то ли дешевым хозяйственным мылом, то грязными носками. Да и волосы ее все больше напоминали спутанную собачью шерсть.

— Черт! — резко открыл я глаза. — Гай, чтоб тебя!

— Гав! Гав! — продолжал наяривать языком по моему лицу пес.

Передними лапами этот Бармалей без зазрения совести упирался в белоснежную простыню, а хвостом вилял так, что кровать ходуном ходила. Но самое страшное было не это.

— Ася? — надрывно ржал Родик. — Кто она такая? Твоя подружка?

— Забей! — отмахнувшись от навязчивой любви Гая, натянул я одеяло по самую макушку.

Стоило только представить, что нужно было вставать и вести этого троглодита на улицу, как внутри все сжалось, а по коже пробежал холодок. После вчерашней вылазки тело гудело, а горло изнывало от острой боли — я явно простыл. И все, о чем мечтал сейчас, — это снова провалиться в сон. Как ни крути, а был он стопудово приятнее реальности. Только по факту мои желания мало кого волновали: мелкий, как идиот, по-прежнему угорал, пододеяльник же трещал по швам под напором невыгулянного пса.

— А эта Ася знает, как ты во сне ее имя горланишь?

— Отвали!

— А как язык Гая с ее поцелуями спутал?

— Жить надоело, мелкий? — из последних сил вскочив с кровати, запустил подушкой по рыжей башке брата.

— Все с тобой ясно, — еще громче расхохотался Родик.

— Чего тебе там ясно? — рухнул я обратно в постель, позволяя Гаю делать со мной все, что ему угодно.

— Да ты втюрился, чувак!

Я что-то невнятно промычал в ответ. Да и как мне было нормально говорить, когда в горле застряла стеклянная крошка, а по лицу елозил мокрый нос Гая.

— Ну, Илюх, кто она? — ни в какую не унимался Родька. — Я ж все равно узна́ю.

— Не узнаешь.

— Тогда у матери спрошу, — ехидно протянул брательник.

— Пф-ф, — закатил я глаза. — Ей-то откуда в теме быть?

— Может, и неоткуда, — Родик поднялся с кровати и, потянувшись, похлопал себя по ноге, тем самым подзывая Гая. — Но ты же знаешь маму, — лохматя шерсть на загривке пса, пожал он плечами. — Она душу из тебя вынет, но до истины доберется. Так что решай сам: я или она.

— Лады, твоя взяла, — закрыл я лицо руками. — Только давай так: ты сейчас погуляешь с Гаем, а я позже все тебе выложу. Идет?